Акбар Саидзод, эксперт из Таджикистана

14.08.2014

Выражая точку зрения Республики Узбекистан в отношении проведенной международной экспертизы по проекту Рогунской ГЭС г-н Азимов в своем выступлении отмечает, что «многотомный труд команды консультантов, проведенных под эгидой Всемирного банка, абсолютно неприемлем для дальнейшей разработки». Об этом заявляет официальное лицо страны, которая выдвигала требование о проведение международной экспертиза проекта.

Следует отметить, что проведение международной экспертизы под эгидой Всемирного банка, также была одобрена Республикой Узбекистан.

Глава соседнего государства, выступая на Заседании глав государств ШОС в Бишкеке в 2007 году подчеркивал, что «ТЭО новых гидротехнических объектов в бассейнах трансграничных рек должны подвергаться обязательной объективной экспертизе со стороны нейтральных международных аудиторских организаций». В этой связи он отметил, что «подобной принципиальной позиции, … придерживаются такие международные финансовые структуры, как Всемирный банк и Азиатский банк развития».

Принимая во внимание текущие процессы в регионе вокруг строительства гидроэнергетических сооружений можно заключить, что нынешняя позиция Республики Узбекистан о неприемлемости итогов экспертизы все-таки была ожидаема.

Во-первых, заключительное предложение господина Азимова «Республика Узбекистан, никогда и ни при каких обстоятельствах не предоставит поддержку этому проекту» красноречиво говорит о предвзятом отношении ближайшего соседа Таджикистана к строительству Рогунской ГЭС еще до начало экспертизы. Фраза «…ни при каких обстоятельствах…» предопределяет уже отношение Республики Узбекистан к реализации разработанной его же соответствующими институтами проекта, и после проведения экспертизы на условиях, определенных в выступлении Азимова.

Во-вторых, горький опыт проведения независимой международной экспертизы при строительстве гидроэнергетических объектов по реке Зерафшан подсказывал подобный исход. Мне вспоминается, что в связи с претензиями соседнего Узбекистана относительно строительства на реке Зерафшан Яванской ГЭС суточного регулирования, Таджикистан и Узбекистан в ноябре 2007 года, в Ташкенте согласились на проведение независимой экспертизы. Результаты независимой экспертизы, проведенной учеными Потсдамского университета (Германия), показали, что строительство ГЭС на реке Зерафшан в Таджикистане не будет иметь негативного влияния на обеспечение питьевой водой, на ирригацию земель и экологию соседней страны. Тем не менее, узбекская сторона не изменила свою позицию относительно реализации упомянутого проекта (Уместно упомянуть, что Узбекистан в настоящее время использует 94 % водных ресурсов реки Зерафшан, хотя 100% объемов ее воды формируется на территории Таджикистана).

В-третьих, Узбекистан не взирая на огромные расходы, понесенные республикой Таджикистан при строительстве Рогунской ГЭС никак не рассматривает альтернативный вариант гидроэлектростанции с плотиной меньшей величины. Любому здравомыслящему человеку понятно, что безвозвратно выбросить со счетов данный объект не представляется разумным.

Данные обстоятельства говорят о том, что республика Узбекистан в принципе против строительства любых гидроэнергетических сооружений в Таджикистане и не хочет обсуждать выдуманные ей же проблемы на равных правах и принципах справедливости. В противном случае, как я убедился после ознакомления с материалами проведенной экспертизы на сайте Всемирного банка, в них можно найти квалифицированные и исчерпывающие ответы на интересующие узбекскую сторону вопросы.

Республика Узбекистан, по признанию самого г-на Азимова, с самого начала игнорировала проведение четырех предыдущих серии встреч и не принимала участие в совещаниях, инициированных на промежуточных этапах с участием стран речного бассейна, международных и региональных организаций, представителей гражданского общества по обсуждению предварительных результатов экспертизы проекта строительства Рогунской ГЭС, хотя своим участием они могли бы воздействовать на ход проведения экспертизы.

Анализируя упомянутое выступление господина Р.Азимова можно заключить, что в нем часто умышленно искажается реальная ситуация, игнорируются явные бесспорные факты, неверно интерпретируются результаты проведенной экспертизы, а в других случаях, мягко говоря, просто пренебрегают ими.

Пункт первый своего выступления г-н Азимов называет «Вопросы несоответствия экспертизы проекта строительства Рогунской ГЭС общепринятым международным стандартам». На мой взгляд, при проведении экспертизы как раз таки соблюдены международные стандарты «независимости», «беспристрастности», «объективности» и «прозрачности». В чем это выражается? Международная экспертиза проекта проведена по заказу Всемирного банка международным консорциумом в составе международно признанных независимых компаний «Коин и Белье» (Coyne et Bellier) и «Пойри Энерджи ЛТД» (Poyry Energy LTD), которых никак невозможно обвинять в зависимости от Таджикистана. Как явствует из сообщений многочисленных средств массовой информации, в ходе обсуждения предварительных результатов экспертизы, представленных Всемирным Банком, на четырех встречах приняли участие делегации стран речного бассейна, представители гражданского общества и др. По признанию участников процесса каждый раз с учетом позиций сторон экспертными группами проводились дополнительные исследования. Пятая по счету серия встреч по обмену информацией и консультациям состоялось 14-18 июля 2014 года в Алмате с представителями стран региона, а именно Афганистана, Казахстана, Кыргызстана, Таджикистана, Туркменистана и Узбекистана, 46 группами гражданского общества, где обсуждались предварительный вариант Краткого отчета по Фазе II Технико-экономической оценки (ТЭО) и проекта Оценки экологического и социального воздействия (ОЭСВ), подготовленных консорциумом международных консультантов, также ясно говорит о соблюдении принципов прозрачности и открытости. Так что упреки в адрес Республики Таджикистан о возможности воздействия на эти процессы, а тем более на результаты экспертизы безосновательны.

Что касается прекращения строительных работ по возведению сооружений ГЭС до завершения экспертизы, то как было заявлено в средствах массовой информации и как было оговорено в подписанном Меморандуме о взаимопонимании «Развитие энергетического сектора для обеспечения устойчивого роста между Правительством Таджикистана и Всемирным банком» (Душанбе, 12 марта 2010), Республика Таджикистан действительно соблюдал свои обязательства в этой области и до завершения работы независимой международной экспертной комиссии временно приостановила строительные работы на объекте Рогунской ГЭС. Низкий объем выполненных работ за эти годы действительно свидетельствует о том, что на объекте осуществлялись только восстановительные меры, которые были оговорены по условиям упомянутого документа. Наверняка, именно из этих соображений, РеспубликаТаджикистан каждый год откладывала возведение дамбы на данном объекте, и дожидалась завершения экспертизы 5 долгих лет, несмотря на истечение срока, определенного для ее осуществления. Именно об этом свидетельствуют рассказы тех, кто потерял свое рабочее место в результате сокращения рабочих кадров на объекте до минимума во время проведения международной экспертизы. Скорее всего, именно, по этой причине, осваивать выделенные ежегодно средства не представлялось возможным.

Это – только очевидные примеры, свидетельствующие о приостановлении строительных работ на объекте, которые были предметов обсуждения общественности.

Наверное, именно эти прозрачные, открытые и согласованные процессы убеждали Республику Таджикистан быт уверенным в том, что результаты международной независимой экспертизы будут признаны всеми заинтересованными сторонами. Исходя из этого, Таджикистан, несмотря на огромные трудности и лишения строго соблюдал обязательства, взятые в соответствии с указанным Меморандумом.

Международная экспертиза завершена. Проделана колоссальная работа экспертной группой и всеми вовлеченными сторонами. В отчетах экспертной группы нашли своего отражения широкий круг вопросов, в том числе, такие как безопасность плотины, управление водными ресурсами и эксплуатация водохранилища, экономический и финансовый анализ, реализация и риски, экологические и социальные последствия, воздействие на страны речного бассейна, анализ альтернативных вариантов и прочее. Даны соответствующие рекомендации по улучшению отдельных аспектов реализации проекта. В принципе этого достаточно для принятия квалифицированного решения по осуществлению дальнейших мер.

Таким же образом, страны региона могли бы высказать свои соображения с целью эффективного продвижения процесса с учетом обеспечения учета их интересов. Но оказывается всего этого недостаточно для Республики Узбекистан. Представитель этой страны высказываю точку зрения своего государства в ультимативной и категоричной форме отказывается поддержать проект при любых обстоятельствах и выдвигает претензии к проведенной экспертизе.

Насколько мне известно из сообщений сайта Всемирного банка и других источников в процессе экспертизы, Всемирным банком на все вопросы, поднятые узбекской стороной в отношении Рогунской ГЭС своевременно давались квалифицированные и исчерпывающие ответы как в письмах его руководства, так и в опубликованных исследованиях и в ходе Пятой серии встреч экспертами. Такие же ответы узбекская сторона получала от Всемирного банка и по проекту CASA – 1000.

Так что если у нас у самих проблема с восприятием, на мой взгляд, упрекать Всемирный Банк при осуществлении международной экспертизы в «недобросовестности», «непрозрачности», «необъективности» и «несоблюдении лучшей международной практики», по крайней мере, не прилично. Тем более, что Узбекистан сам рекомендовал этот институт в качестве принципиальной структуры.

Вызывает удивление, с какой настойчивостью, г-н Азимов Р. и далее предъявляет претензии Всемирному Банку в том, что якобы «Всемирный банк, с упорством, … проигнорировал большую часть доводов и аргументированных позиций в отношение масштабных техногенных, экологических, социальных и экономических угроз проекта Рогунской ГЭС». Впрочем, международная экспертиза предлагаемого проекта, как мы уже упомянули, проведена группой независимых экспертов всего лишь по заказу Всемирного банка. Проведенные исследования охватывают на много шире аспектов проекта, чем определенный узбекской стороной круг вопросов. В опубликованных проектах отчетов имеются убедительные ответы, в том числе на «техногенные», «экологические», «социальные» и «экономические» аспекты проекта, обозначенных в выступлении г-на Азимова Р.

Ознакомившись с материалами экспертизы с уверенностью могу подтвердить, что «Технико-экономическая оценка проекта строительства Рогунской ГЭС», 3 тома «Оценки экологического и социального воздействия проекта», а также «Доклад с ключевыми выводами Всемирного банка по проекту строительства Рогунской ГЭС» в основном, содержат достаточно убедительные и квалифицированные ответы на поставленные г-ном Азимовым вопросы в Пункте II (Принципиальные вопросы по существу проекта) своего выступления об «устаревшем проекте», «риски техногенных катастроф» (а), «вопросы водообеспеченности, экологии и природопользования» (б), «социально-экономическое воздействие» (в).

Я бы не хотел и тем более, что не представляется возможным в этой статье вновь представить ответы на вопросы, поднятые Республикой Узбекистан, используя опубликованные отчеты консультантов и панели экспертов. Такой подход был бы пустой тратой времени, особенно когда Узбекистаном уже назначена принципиальная позиция по тем или иным вопросам, касающимся реализации предлагаемого проекта.

Вопросы соответствия результатов международной экспертизы с выставленными узбекской стороной вопросами оставляем на суд экспертного сообщества. Хотел бы обратить внимание читателя в другом. Все в регионе знают, что данный вопрос не единственный в котором Узбекистан проявляет свою «принципиальную» позицию в отношении Таджикистана. Минирование границ, введение визового режима, демонтаж железнодорожной пути, отказ от поставок природного газа и электроэнергетического обмена, несогласие на транзит электричества в Таджикистан, выход из Единой Центрально-азиатской энергетической системы, угрозы закрытия единственной железнодорожной линии, связывающей Таджикистан с внешним миром, наблюдающиеся со стороны Узбекистана после приобретения Таджикистаном независимости являются всего лишь не полный перечень наименований противодействий, оказываемой им в отношении Республики Таджикистан.

Утверждения о получении «рычага, для возможности диктовать в одностороннем порядке нижележащим странам жесткие условия предоставления воды» не имеют под собой почвы и я вполне уверен что они основаны, прежде всего, на собственную практику и поведения. Такие высказывания как «неприкрытый инструмент политического давления на нижележащие по течению страны» говорят о политизации вопросов водопользования в регионе Центральной Азии, какую цель Таджикистан никогда не преследовал.

По выводам консультантов и независимых Групп экспертов, строительство и эксплуатация Рогунской плотины в рамках современных международных норм являются возможными, при условии включения рекомендаций экспертов по модификации первоначального проекта, реализации мер по смягчению последствий, а также создания системы мониторинга, который будет действовать на протяжении всего срока эксплуатации будущего объекта. Республике Таджикистан предстоит многое сделать исходя из выводов и рекомендаций по итогам исследований.

Тем не менее, Республика Узбекистан выразив свое несогласие с итогами международной экспертизы, высказывает сомнения в «добросовестности», и «необъективности» результатов экспертизы.

С таким же успехом можно оспорить приведенные г-ном Азимовым доводы, доказывающие якобы угрозы и риски проекта Рогунской ГЭС. Таким же образом можно будет оперировать нормами международного права, в том числе принципами Стокгольмской конференции ООН (1972г.) в соответствии с которыми «государства ... имеют суверенное право эксплуатировать свои собственные ресурсы в соответствии с их собственной экологической политикой и ответственностью», в поддержку реализации проекта. Эти же принципы провозглашены «Хельсинскими правилами - 1966 года».

Одновременно с использованием передовой международной практики с успехом можно доказать состоятельность и эффективность больших плотин. С этой целью напомнить о Всемирной декларации «Водохранилища для Устойчивого развития», особо подчеркивается возрастающая роль плотин и водохранилищ как важнейшего фактора социально-экономического развития.

Следует отметить, что исследовав важность существования больших плотин ведущие мировые организации в области водопользования в частности Международная комиссия по Ирригации и Дренажу (ICID), Международная Гидроэнергетическая Ассоциация (IHA) и Международная Ассоциация Водных Ресурсов (IWRA) пришли к выводу что строительство больших плотин и создание водохранилищ позволит эффективно бороться с наводнениями и засухами, развивать ирригацию для нужд сельского хозяйства, обеспечить население питьевой водой и канализацией, улучшить снабжение промышленных объектов водой, расширить возможности навигации и решить вопросы охраны окружающей среды.

К тому же роль плотин и водохранилищ в устойчивом развитии подчеркивалась в Декларации международного саммита по устойчивому развитию (2002), Пекинской декларации по гидроэнергетике и устойчивому развитию (2004), Декларации «Плотины и Гидроэнергетика для устойчивого развития Африки» (2008) и Министерских декларациях пятого и шестого всемирного водного форума (2009/2012).

Но принципиальным вопросом, на мой взгляд, в этом процессе является то, что реализация проекта действительно не несет угрозу странам низовья. В соответствии со «Схемой» р.Вахш, в русле которой строится Рогунская ГЭС и плотина составляет всего лишь 25-28% стока Амударьи и ее годовой объем стока равен 20 км3 воды, следовательно влияние заполнения Рогунского водохранилища на сток реки Амударья составит не более 3-5%, что в 6-7 раз меньше значения природного маловодья в странах низовья. Так что строительство Рогунской ГЭС никак не может иметь разрушительного влияния на сток реки Вахш и соответственно реки Амударья «для обеспечения водной, продовольственной и экологической безопасности нижележащих стран». По тем же документам, признанным всеми государствами бассейна наполнение Рогунского водохранилища будет осуществляться в течение 13-18 лет, почти незаметно для орошаемого земледелия стран нижнего течения, тем более, что с этой целью Таджикистаном будет использована вода, выделенная ему по квотам, но не осваиваемая ежегодно, в объеме, порядка 1,5-2,0 кубических километров.

Следует напомнить, что действительно как отмечается в материалах Всемирного банка с эксплуатацией Рогунской ГЭС можно будет обеспечить сохранение «исторического стока» реки Вахш и так претерпевшего незначительных изменений в пределах Республики Таджикистан в течение последнего столетия из-за ограничения орошаемых земель. Серьезные изменения сток реки Амударья претерпевает за пределы Республики Таджикистан, где полностью аккумулируется в водохранилищах и разбирается на орошение, по этой же причине Аральское море не получает свою долю воды из Амударьи. Главной причиной нехватки воды в странах низовья все-таки является экстенсивное расширение орошаемых полей и расточительное использование воды в целях орошения.

Отчетливо можно проследить, что интенсивность высыхания Арала соответствовала интенсивности освоения земель в странах низовья. Резкий рост орошаемых земель в регионе произошел тогда, когда в 60-х годах было принято решение об увеличении производства хлопка и других культур. Это предопределило будущую гибель Арала, поскольку суммарный сток в Арал уменьшился с 55,0 км3 в 1961 году до 8-10 км3 к 1990 году. Если к 1960 году в регионе орошалось порядка 4 млн. га земель, на которые направлялось около 60 км3 объема воды из двух основных рек региона, то к концу 80-х годов, освоив еще более чем 2,5 млн.га новых земель водозабор с рек к 1980г. был увеличен до 120,69 км3, т.е. весь сток рек был полностью разобран. Сегодня же объем орошаемых земель только у самого Узбекистана составляет более 4.5 млн.га, на орошение которых используется более 60 процентов стока рек региона.

На территории Узбекистана по официальной информации Европейской экономической комиссии (ЕЭК) ООН от 2007 г. построены и действуют 54 больших плотин по определению Международной комиссии по большим плотинам (МКПБП), суммарный объем которых составляет более 80 км3.

Узбекистан сполна забирает свою долю и долю Аральского моря, дополнительно странами ЦА выделенную воду для высохшего Аральского моря, санитарные попуски даже для каналов, долю воды для экологических нужд и в то же время обвиняет страны верховья в нехватке воды в Каракалпакии.

Особо хочу отметить негативную роль самого Узбекистана в Аральской катастрофе. Я об этом как-то писал в своей статье «Узбекистан - расточительное использование воды». Так вот, о том, что причиной Аральского кризиса, главным образом, является расширение площадей монокультуры хлопчатника, опубликованы сотни томов международных отчетов, книг и статей. Узбекистан по площади под этой монокультуры и по объему производства хлопка занимал лидирующие позиции в мире. В 70-80-е годы прошлого столетия страна производила 25 процентов мирового объема хлопка-сырца. Узбекистан по объему его производства последние две декады входит в первую пятерку в мире и занимает первые, вторые места по его экспорту.

Именно бурное развитие в регионе ирригационных земель, в основном в государствах низовьев рек, без учета законов окружающей среды, способствовало Аральской катастрофе, имеющей планетарный характер. Аральский кризис достиг своего пика, когда в странах верховья еще отсутствовали гидротехнические сооружения, которые хотя бы в малой степени могли повлиять на сток основных двух рек бассейна Аральского моря.

Основываясь на данных различных международных источников в 2011 году, в упомянутой статье, мною было убедительно показано неэффективное расточительное водопользование в Узбекистане в сравнении с 54 странами Азии и Африки (Малайзия, Эфиопия, Нигерия, Израиль, Танзания, Лаос, Объединенные Арабские Эмираты, Иордания, Мавритания и др.). Население этих стран, насчитывающих 800 миллионов жителей превышает население Узбекистана в 28 раз. При этом орошаемые земли составляют 4.1 и 4.5 миллионов га соответственно. По данным Всемирного Банка за 2008 год, если 88 процентов сельского населения Узбекистана имел доступ к улучшенным источникам водоснабжения, то сельское население тех стран в совокупности были обеспечены на 63 процентов, что на 25 процентов ниже, чем в Узбекистане. Для сравнения приведу другие примеры: если в среднем на душу населения в Израиле используется 169,2 куб.метров оросительной воды в год, этот показатель для Узбекистана составляет 2410 куб. метра, почти 14 раз больше чем в Израиле; оросительная вода на душу населения в Китае составляет 266 куб. метров в год или почти в 9 раз меньше чем в Узбекистане; в Индии используется в 5 раз меньше оросительной воды в год, чем в Узбекистане. Такие же сравнения в водопользовании можно провести между Узбекистаном и многими другими странами мира.

По данным 1994 года в Узбекистане количество используемой воды на 1 га составляло 12477 куб. метров, тогда как при выращивание пшеницы в мире оно составляет 4000 куб.метров, риса – 7650.

В связи с этим правомерны также требования и о проведении экспертизы в среднем и нижнем течении бассейна рек.

Таджикистан никогда не являлся фактором уменьшения стока и в перспективе по объективным причинам не может быть таковым. Что касается гарантии сохранения стока после строительства Рогунской ГЭС, то Таджикистан своим участием в договорно-правовой базе и региональных механизмов управления водными ресурсами вновь подтвердил свою приверженность ранее достигнутым договоренностям между странами бассейна. Таджикистан вновь и вновь из разных трибун подтверждает свою готовность к сотрудничеству со странами региона в вопросах водопользования.

К тому же, практика деятельности существующих структурных органов МФСА (ИК МФСА, МКВК и ее исполнительных органов (НИЦ МКВК, БВО «Амударьи». БВО «Сырдарьи»), МКУР) показывает, что страны региона при конструктивном подходе в рамках этих структур могут преодолеть любые проблемы в вопросах рационального водопользования и охраны водных ресурсов в бассейне Аральского моря. К большому сожалению, в условиях отсутствия соответствующей координации, однобокая деятельность упомянутых структур, несправедливо находящихся на территории Республики Узбекистан, выразившаяся в защите интересов только этого государства в вопросах управления водными ресурсами и окружающей средой, не позволяют конструктивно подходить к решению данной проблематики с учетом интересов всех стран бассейна.

Рогунская ГЭС является совместным региональным гидроэнергетическим объектом многофункционального назначения советского периода. Вся процедура межреспубликанского (межгосударственного) согласования по этому объекту была проведена в 70-ые годы, а строительство началось в 80-ые годы прошлого века. Страны ЦА приобрели независимость, некогда тесно интегрированная экономика наших стран также стали «независимыми» друг от друга, разошлись политические и экономические интересы стран. Наверняка, Таджикистан, принимая во внимание именно эти обстоятельства, а также с целью соблюдения баланса интересов стран региона согласился на проведение международной экспертизы и ожидал справедливого и равноправного отношения к этому процессу.

Таким образом, напрашивается вывод о том, что настойчивое сопротивление Узбекистана против строительства Рогунской ГЭС никак не может быть следствием одной только нехватки воды, а скорее всего имеет определенный подтекст. Если так, то пора Узбекистану опомниться и не усугубляя ситуацию во взаимоотношениях со странами региона в угоду внешних игроков, искать взаимоприемлемые решения существующих проблем между двумя странами и другими соседями.

В любом случае, на мой взгляд, народы Таджикистана и Узбекистана обречены на добрососедские отношения и взаимовыгодное сотрудничество. Им же необходимо действовать соответственно. Неразумно оставлять негативный отпечаток о нынешних взаимоотношениях для будущих поколений. На мой взгляд, диалог и сотрудничество самый верный путь навстречу друг другу и достижения согласия.