CentralAsia (TJ) - В конце минувшей недели поступавшие из Таджикистана срочные сообщения заставляли предположить, что в стране была предпринята попытка военного переворота или, по крайней мере, военного мятежа. Шутка ли, неизвестными боевиками под командованием заместителя министра обороны Таджикистана, генерала Абдухалима Назарзода были совершены вооруженные нападения на объекты МВД в городах Душанбе и Вахдат, погибли 10 сотрудников милиции, еще 6 ранено, похищено большое количество оружия и боеприпасов.

«Спектр» // «До победы или смерти». Что стоит за военным мятежом в Таджикистане

Аркадий Дубнов, политолог, эксперт по Центральной Азии

7.10.15

Вслед за этим пришла новость: указом президента страны Эмомали Рахмона генерал Назарзода был уволен из рядов вооруженных сил за «совершение преступления». А сам он со своими боевиками скрылся в Рамитском ущелье в 50 километрах от Душанбе, там во время гражданской войны в середине 1990-х годов были расположены базы таджикской вооруженной оппозиции, воевавшей с войсками прокоммунистического Народного фронта, уже с тех времен возглавлявшегося Рахмоновым (тогда еще у таджиков было принято носить фамилии на российский манер, Рахмон был Рахмоновым, а Назарзода Назаровым, — прим. автора).

Поначалу казалось, что дерзкое нападение стало для милиции Вахдата возмездием за избиение там в конце августа местными стражами порядка молодого таджика только за то, что он носил бороду. В Таджикистане идет непрекращающаяся борьба, если не сказать больше — травля всех, кто выглядит как верующий мусульманин, мол, не скрывается ли за ним радикальный исламист. Вечером 3 сентября жестоко покалеченный парень скончался и, казалось, что 4 утром уже за него отомстили…

Однако вскоре стало ясно, что произошедшее невозможно объяснить просто местью — слишком масштабные события развернулись в Таджикистане. Но что же это было? Чем объяснялись настоящие бои на улицах Душанбе? Если бы это был госпереворот или военный мятеж, прозвучало бы заявление лидера восстания или кого-то еще, кто взял бы на себя ответственность за случившееся и объявил цели восставших. Ничего подобного не было.

Но почему-то сразу стало известно, что к нападению оказался причастен 51-летний генерал-майор Назарзода, элитный офицер, выпускник российской военной Академии им. Фрунзе, наконец, еще недавно ни в чем не нуждавшийся удачливый бизнесмен, а затем даже — любимец самого президента?

Абдухалим Назарзода, бывший командир 25-го батальона таджикской оппозиции, сделавший затем карьеру в правительственной армии, заслужил доверие президента несколько лет назад, когда помог ему погасить волнения бывших полевых командиров оппозиции, а одного из них, Шоха Искандарова сумел уговорить перейти на службу властям. И вдруг этот человек устраивает вооруженный мятеж?

Не укладывающиеся в простую логику события 4 сентября уже породили массу вопросов в Таджикистане и за его пределами, вплоть до самых, казалось бы, нелепых: а не инсценировка ли это, организованная властями, необходимая им для дальнейшего «закручивания гаек» в стране, для преследования оппозиции, для оправдания мер по неминуемому запрещению деятельности Партии исламского возрождения.

К разряду таких конспирологических версий можно было бы отнести и стремление таджикского режима показать всему миру те угрозы, которым на самом их острие противостоит Таджикистан, — «Исламское государство», чьи боевики вот-вот, кажется, вторгнутся из Афганистана.

При желании в пользу такой версии могло бы говорить и мужественное поведение самого президента Таджикистана, который уже спустя два дня после нападения боевиков на Вахдат приехал туда, чтобы «ознакомиться с жизнью населения, а также открыть ряд социальных и промышленных объектов». Эмомали Рахмон, между тем, дал понять жителям города, что он разочарован тем, что 46 вахдатцев воюют за рубежом, а 11 уже погибло в Сирии и Ираке.

При еще более сильном желании подтверждение этой версии можно найти и в словах сочувствия президента России Владимира Путина, сказанных им по телефону Эмомали Рахмону на следующий день после событий и выраженной им озабоченности по поводу опасности дестабилизации в Таджикистане, а также готовности оказать ему содействие.

Это как раз то, чего хотелось бы добиться лидеру Таджикистана, — получить больше военной помощи от России, к примеру, беспилотников, как будто имеющихся в распоряжении 201-ой российской военной базы в Таджикистане.

Продемонстрировать высокий уровень угроз для Душанбе, как кажется, может быть особенно полезным за несколько дней до намеченного на 15 сентября саммита Организации Договора о коллективной безопасности, основной темой которого станет выработка очередных мер по отражению всякого экстремизма, терроризма, а также угрозы «цветных революций».

Но надо быть очень высокого мнения об оперативно-диверсионных способностях таджикских силовых структур, чтобы заподозрить их в подготовке и проведении столь изощренных спецопераций по дискредитации оппозиции и нагнетанию угроз. Поэтому появившееся 6 сентября в интернете путанное заявление, сделанное якобы от имени самого экс-замминистра обороны, в котором он обвиняет власти в провокации, мол, это сами таджикские спецслужбы атаковали отдел милиции в Вахдате, расстреляли своих же, чтобы свалить это преступление на генерала, не вызывает доверия…

Авторов этого документа подводит и напыщенный, исполненный ложного пафоса его стиль. Генерал заявляет, что «продолжит свою борьбу до конца — до победы или смерти», что для него «превыше всего стоит честь офицера, согласие Всевышнего и Свобода таджикского народа»…

Думается, все обстоит проще и одновременно сложней. И тут тоже могут быть, как минимум, две версии. Согласно первой из них, Абдухалим Назарзода оказался перед необходимостью спасать свой бизнес, который он вел совместно с одним из бывших руководителей силового блока Таджикистана. Речь идет о продаже оружия в Афганистан и участии в наркотрафике оттуда. Как утверждает весьма осведомленный источник в Таджикистане, случилось нечто, что угрожало разоблачением этих нелегальных поставок, и генерал со своими сообщниками вынужден был действовать на опережение, отсюда и необходимость прорыва в горы вместе с большой партией оружия.

Вторая версия совершенно другого свойства. О ней стоит задуматься, если знать содержание интервью с одним из близких к Назарзода таджикским офицером. Это интервью появилось 5 сентября на интернет-сайте иранского информагентства «Фарс». Офицер предполагает, что целью выступления бывшего замминистра обороны Таджикистана было остановить дальнейшее укрепление влияния, которое якобы оказывают на президента Рахмона сторонники «Исламского государства» — адепты радикального суннитской ветви ислама.

Интерпретировать данное заявление следует так, что в Иране стремятся предотвратить усиление салафитской пропаганды в Таджикистане, поддерживаемой суннитской Саудовской Аравией и направленной против иранских шиитов. Известно, что сам президент Рахмон еще недавно демонстрировал лояльное отношение к саудовским проповедникам, но после настойчивых обращений из Тегерана несколько поумерил их пыл…

Другими словами, Таджикистан оказался в шестеренках яростной борьбы суннитов «Исламского государства» и противостоящего им шиитского Ирана. А генерал Назарзода, таким образом, оказался инструментом в чужих руках.

Но какая бы версия не оказалась бы ближе к истинной, один вывод из кровопролития 4 сентября в Таджикистане кажется очевиден: режим Рахмона, находящегося у власти без малого четверть века, с 1992 года, одряхлел и потерял ресурсы для внутренней трансформации, а Таджикистан, как считают многие, в итоге этого долгого правления так и остался failed state — несостоявшимся государством.

И еще одно частное замечание: на фоне этих событий начинаешь лучше понимать ту неспешность, с которой Москва тянет со своими обещаниями безвозмездных военных поставок Душанбе. Украдут ведь, а потом все это окажется у афганских моджахедов, у них российские «калашниковы» всегда в цене.