CentralAsia (UZ) - В условиях общего экономического спада в СНГ GM Uzbekistan будет непросто реанимировать производство и вернуть себе долю рынка в странах-импортерах. Впрочем, при позднем Каримове узбекские власти оказывали на автомобилестроение такое мощное давление, что значительный оздоравливающий эффект могут дать даже первые, самые очевидные меры: либерализация валютных операций, отмена унизительных ограничений для покупателей на внутреннем рынке и отказ от государственных репрессий против руководства отрасли говорится в статье внештатного автора Republic Петра Бологова для Московского Центра Карнеги.

На постсоветском пространстве, где большой удачей считается спасти от полной остановки уже существующий советский завод, истории успешного создания новых отраслей промышленности встречаются не часто. Одна из самых ярких – узбекский автопром. Уже после обретения независимости в Узбекистане с нуля было создано крупнейшее в Средней Азии автомобильное производство. По количеству выпускаемых автомобилей Узбекистан находится на втором месте в СНГ после России (и на 35-м месте в мире), опережая Украину и Белоруссию, хотя этим еще от СССР достались необходимые технологические мощности.

В то же время, несмотря на впечатляющую статистику, назвать узбекский автопром однозначным успехом тоже не получается, потому что в истории его развития не обошлось без обязательных для современного Узбекистана коррупционных скандалов, серых валютных схем и откровенного издевательства над местными потребителями. Все это привело к тому, что сегодня узбекский автопром катастрофически сбавил обороты и оказался в ситуации, когда спасти его могут только кардинальные реформы.

«Буханки» и амир Тимур

Машиностроение было в Узбекистане и во времена СССР – еще с 1940-х годов в республике работал эвакуированный туда во время войны Ташкентский тракторный завод, а также Ташкентский механический завод, выпускавший впоследствии транспортные самолеты ИЛ и АН. Но тракторы и самолеты – это все же не автомобили, и на одной спецтехнике целую отрасль поднять было бы сложно. Не меньшую роль в развитии отрасли сыграло высочайшее покровительство первого президента республики Ислама Каримова.

В 1992 году один из своих первых визитов в дальнее зарубежье в качестве главы государства Каримов нанес в Южную Корею. Там он посетил заводы компании Daewoo. С этого все и закрутилось. «Наше независимое государство стремительно идет по пути прогресса, и одна из первых его побед – рождение совершенно новой для нашей экономики отрасли – автомобилестроения», – говорил в то время Каримов, по праву гордившийся своим начинанием.

Первый автомобильный завод в Узбекистане UzDaewooAuto под управлением компании «Узавтосаноат» был запущен в 1996 году в городе Асака (Андижанская область), а первыми машинами, сошедшими с конвейера на узбекской земле, стали модели Daewoo Nexia, Daewoo Tico и Daewoo Damas, прозванные «буханками».

В 2000 году корейский концерн Daewoo обанкротился, его поглотила General Motors. Но властям Узбекистана удалось убедить американцев взять под крыло узбекские активы Daewoo, в результате чего в 2008 году было создано новое предприятие General Motors Uzbekistan. В сети продаж по СНГ бренд UzDaewoo был сохранен – к тому времени на этих машинах уже ездили сотни тысяч жителей бывшего СССР. Компания продолжила выпускать старые модели и добавила несколько новых, последнюю (Ravon) совсем недавно, в 2015 году.

Вместе с расширением модельного ряда росли и объемы производства. В 2001 году начался экспорт узбекистанских автомобилей в другие страны, прежде всего в Россию. Правда, на проектную мощность 250 тысяч автомобилей в год завод в Асаке так и не вышел. Максимум был достигнут в 2012 году – 235 тысяч машин, из которых 88 тысяч было поставлено в Россию.

Одно предприятие с таким количеством продукции уже не справлялось, и в 2013 году в городе Питнаке Хорезмской области открылся завод-филиал GM Uzbekistan. Еще раньше часть сборочных работ была перенесена на производственные мощности обанкротившегося впоследствии Ташкентского авиационного производственного объединения имени Чкалова (бывшего Ташкентского механического завода). Таким образом, встав перед выбором: реанимировать авиастроение или расширять производство автомобилей, – в Ташкенте предпочли последнее.

Одновременно руководство GM Uzbekistan озаботилось и повышением уровня локализации производства. В 2011 году в Ташкенте открылся GM Powertrain Uzbekistan – единственное производство в Центральной Азии, где собирают автомобильные двигатели. К 2015 году в Узбекистане производилась половина всех комплектующих (вдвое больше, чем, например, в Казахстане, где собирают автомобили Skoda, Lada, KIA и SsangYong), в том числе бамперы, амортизаторы, приборные панели, выхлопные системы и рулевые колеса.

На то время на предприятиях GM Uzbekistan было занято 27 тысяч сотрудников, а оборот компании в 2015 году достиг $4 млрд. Тем не менее уже в следующем году показатели узбекского автопрома резко пошли вниз – объемы производства сократились, а продажи упали даже на внутреннем рынке, где спрос на автомобили неизменно превышал предложение.

Рынок мечты

Узбекистан всегда славился протекционизмом по отношению к собственному производителю. Так, например, стоимость расходов на осуществление импорта в расчете на один контейнер составляет в Узбекистане $6400. Это один из самых высоких показателей в мире – в большинстве развитых стран он не превышает $1100.

Чтобы поддержать отечественный автопром, узбекские власти стремились как можно надежнее отгородить внутренний рынок иностранной конкуренции – прежде всего, от подержанных иномарок. Таможенные акцизы на них были настолько высоки, что в 2016 году, например, за ввоз подержанной «Лады-21310» узбекские таможенники требовали уплаты 40 млн сумов (почти $13 тысяч по официальному курсу, или около $6000 по курсу черного рынка).

Для ограничения ввоза иномарок в страну действуют еще и негласные распоряжения местных властей. Например, владельцы старых импортных автомобилей не могут, не уплатив соответствующей мзды, пройти ежегодный техосмотр.

Разумеется, все эти искусственно созданные препятствия гарантировали GM Uzbekistan стабильный рынок сбыта. Но это не значит, что привыкшие контролировать всё и вся узбекские власти были готовы разрешить своим гражданам свободно покупать личные автомобили, когда им захочется. Несмотря на огромное количество фирменных автосалонов и авторынков с новыми автомобилями местного производства, купить машину в Узбекистане было делом непростым до самого недавнего времени.

Во-первых, автомобили в фирменных салонах ранее продавались только за доллары и по официальному курсу. Приобрести валюту в необходимом количестве до сих пор можно только на черном рынке, где она стоит в два раза дороже. Для заключения контракта на приобретение автомобиля необходимо было внести предоплату в размере 85% его стоимости, после чего записаться в очередь. Чтобы ускорить процесс покупки, нужно было доплатить к стоимости машины определенную сумму (в разные годы и в зависимости от комплектации – от $100 до $1500). Но даже после этого приходилось ждать – в среднем доставка автомобиля клиенту занимала от 6 до 12 месяцев.

Мало того, если за время ожидания производитель поднимал цены на автомобиль, то покупателю, невзирая на контракт и внесенную предоплату, приходилось доплачивать с учетом новых расценок. При этом цены на отечественные автомобили в Узбекистане, как правило, намного выше, чем, например, в салонах UzDaewoo в России, – в прежние годы разница в стоимости одних и тех же моделей внутри республики и за ее пределами достигала 50%.

Одно время автомобили продавались в Узбекистане за местную валюту, но затем эту практику свернули. Как писали СМИ, связано это было с тем, что местным автосалонам пришлось отрабатывать план по сбору валюты, которую GM Uzbekistan не смогла привлечь за счет экспортных продаж. Манипулирование внутренним рынком вкупе с игрой на курсе доллара – он рос, когда GM Uzbekistan начинала продажу популярных моделей за валюту на внутреннем рынке, и падал, когда эти продажи останавливались или вдруг переводились на национальную валюту, – приносило руководителям отрасли и прочим заинтересованным чиновникам дополнительные прибыли, но вряд ли способствовало развитию предприятий автомобильной отрасли, тормозя реализацию уже готовой продукции.

С июня этого года автомобили в Узбекистане вновь начали продавать только за сумы. Это решение – очередной шаг в либерализации валютной политики, которую начал новый президент Шавкат Мирзиёев. Впрочем, финансовые показатели GM Uzbekistan уже давно говорили о том, что отрасли нужны серьезные реформы.

Посадки и реформы

Экономический кризис в России начиная с 2013 года в той или иной степени распространился на все страны СНГ, валюта которых стала падать вслед за рублем. Кроме того, по экспорту GM Uzbekistan ударили новые технические ограничения, введенные в Евразийском экономическом союзе против устаревших моделей. К ним относится и Nexia, на которую приходилось более половины экспортных продаж GM Uzbekistan в России.

В результате автомобильное производство в Узбекистане резко обрушилось. В 2016 году там было произведено всего 88 тысяч легковых автомобилей – столько же, сколько пять лет назад продавалось в одну только Россию (в 2016 году в РФ было продано менее 20 тысяч машин). По состоянию на начало 2017 года ни одна из моделей GM Uzbekistan не входила в топ-25 российских продаж, а доля компании на рынке РФ составляла 0,1%.

После того как прибыли и валютные поступления компании упали (в структуре узбекского экспорта доля автомобилестроения снизилась с 9,6% в 2006 году до 0,85% в 2015 году), ситуация в отрасли не замедлила вызвать реакцию президента Каримова. Причем реакцию, традиционную для Узбекистана, – после массовых проверок в мае 2016 года по обвинению в мошенничестве и хищении денег был арестован глава GM Uzbekistan и зампред правления «Узавтосаноата» Тохиржон Жалилов.

О каких именно формах мошенничества шла речь, в расследовании официально не сообщалось. Наиболее популярна версия, что Жалилова арестовали за организацию серых схем реэкспорта автомобилей GM Uzbekistan: часть машин, предназначенных для продажи в России, отгонялась в отстойник в казахстанский Чимкент, а затем они завозились обратно в Узбекистан, где сбывались по более высокой цене. Ущерб, причиненный действиями мошенников, оценивался в полмиллиарда долларов.

Насколько справедливы были эти обвинения, мы, наверно, никогда не узнаем, потому что сразу после смерти Каримова Жалилов был выпущен из-под ареста, а в феврале этого года с него были сняты все обвинения и возвращена должность в руководстве «Узавтосаноата». По всей вероятности, в отличие от Каримова новый президент не имеет к Жалилову, пользующемуся репутацией опытного специалиста, личных претензий. А если какой-то долг у Жалилова перед государством и был, то его могли погасить, продав бизнес и недвижимое имущество бывшего главы GM Uzbekistan в России.

Так или иначе, новый глава государства имеет собственное мнение по поводу развития автомобильной отрасли. Еще в начале этого года он заявил, что Узбекистану нужно реформировать свою автомобильную промышленность, снизить себестоимость, повысить рентабельность. Затем последовало уже упоминавшееся решение о переходе внутреннего авторынка на местную валюту. Это должно увеличить продажи на внутреннем рынке, а заодно повысить спрос на сум и укрепить его курс по отношению к доллару.

В июне Мирзиёев утвердил «Программу развития автомобильной отрасли Узбекистана до 2021 года», где обещано привлечь в отрасль $800 млн инвестиций и увеличить объем производства в три раза. Компенсировать либерализацию валютной политики местным производителям обещают с помощью льготных кредитов.

Показательно, что новым куратором автомобилестроения в Узбекистане стал вице-премьер, а заодно и новый председатель правления «Узавтосаноата» Улугбек Розикулов, которого источники «Радио Свобода» называют едва ли не единственным в правительстве человеком, далеким от традиционных для местных политиков коррупционных схем.

В свою очередь, о ряде нововведений сообщила и GM Uzbekistan – в октябре будет запущен сервис для приема электронных заявок на приобретение автомобилей, а с начала будущего года покупатели смогут заказывать машины с набором опций по своему выбору, то есть отличающимися от стандартной комплектации, при этом дилер лишается возможности отказать клиенту при регистрации его заказа. Головокружительная клиентоориентированность для неизбалованных узбекских потребителей.

Сегодня, когда о проведении структурных реформ в отрасли только объявлено, сложно прогнозировать, чем они в итоге обернутся. Очевидно, что в условиях общего экономического спада в СНГ GM Uzbekistan будет непросто реанимировать производство и вернуть себе долю рынка в странах-импортерах. Впрочем, при позднем Каримове узбекские власти оказывали на автомобилестроение такое мощное давление, что значительный оздоравливающий эффект могут дать даже первые, самые очевидные меры: либерализации валютных операций, отмена унизительных ограничений для покупателей на внутреннем рынке и отказ от государственных репрессий против руководства отрасли.