Радик Мурзагалеев, ЦГИ «Берлек-Единство», Россия
В ряде районов Ташкентской и других областей уже начали составляться списки преподавателей школ и лицеев для мобилизации на сбор хлопка. Основная нагрузка в этом году ляжет на работников социальной сферы. Безработные в Узбекистане имеют возможность проигнорировать это «ответственное мероприятие», тогда как работники социальной сферы, получающие зарплату из государственного бюджета – такой возможности лишены. Единственный шанс для них не оказаться на хлопковых полях в сентябре – откупиться, или послать вместо себя кого-либо другого.
В прошлом году правительство Узбекистана также заявляло, что приняло все меры для недопущения использования детского труда. С 2007 г. западные производители одежды и розничные продавцы ввели бойкот на узбекистанский хлопок именно из-за использования при его сборе детского труда.
Узбекистан является шестым крупнейшим в мире производителем хлопка, собирающим около 3,5 млн тонн в год. Хлопок является стратегическим сырьем для Узбекистана. Ежегодно на экспорт продается более 1 млн тонн хлопковолокна, на котором страна зарабатывает порядка 1,5 млрд $, что составляет около половины всей экспортной выручки Узбекистана.
Несмотря на то, что выращивают хлопок в основном фермеры, государство помогает им практически бесплатной рабочей силой. Частные арендаторы обязуются собрать урожай не менее 1,5 тонн с гектара. Урожай продается государственным закупщикам, а государство, в свою очередь, продает хлопок за рубеж.
Поскольку у фермеров при сборе урожая не хватает средств – государство предоставляет дополнительную рабочую силу, привлекая студентов и бюджетников. По сообщениям ряда западных СМИ в период сбора хлопка не работают школы, вузы и даже поликлиники.
Ручная сборка хлопка более качественная, поэтому фермеры, получающие фактически бесплатную рабочую силу, просто не заинтересованы в покупке комбайнов.
Детский труд использовался на уборке хлопка еще с советских времен. Хотя по закону детям в Узбекистане работать воспрещается, десятки тысяч детей проводили осенние месяцы в поле. Как будет на этот раз, сказать сложно. Вполне возможно правительство также будет детский труд, однако в западные СМИ предпочтут по этому поводу «промолчать». Впрочем, даже если дети в Узбекистане в сентябре будут учиться, а не собирать хлопок с точки зрения столь излюбленной для западных СМИ темы прав человека кардинальных изменений не происходит.
Узбекистанские власти будет продолжать использовать труд граждан, заставив при этом их написать заявление о добровольном согласии на участие в сборе хлопка. Устроит ли это западных правозащитников сказать трудно, однако очевидно, что в Узбекистане рассматривают сбор хлопка как дополнительную и очень тяжелую повинность граждан.
Условий для отмены этой повинности не видно, а это значит, что идеологическое давление со стороны западных СМИ и НКО сохранится. Западные акторы, пусть чуть с меньшим пристрастием (так как вопрос о военной базе США в Узбекистане все еще открыт), но все же продолжат третировать Ташкент сообщениями об использовании принудительного труда при сборе хлопка.
Для чиновников в Узбекистане выполнение плана по уборке урожая хлопка является своеобразным тестом – проверкой на их способность управлять обществом. Судя по тому, что за последние году план по сбору урожая хлопка выполняется – можно считать, что со своей задачей чиновники справляются успешно.
Во второй половине ХХ в. американский мыслитель Л. Мэмфорд выдвинул концепцию «мегамашины». Проанализировав масштабные стройки древности (строительство пирамид в Египте, Великой китайской стены, храмов в Месопотамии и др.), Мэмфорд пришел к выводу о том, что эти принудительные практики призваны показать величие и мощь государства, дабы у подданных не было желания сопротивляться Государству. Вполне возможно, сбор хлопка в Узбекистане также можно трактовать как узбекистанскую мегамашину, от которой, впрочем, государство получает неплохую прибыль.
