CentralAsia (CA) -   Стремительное распространение идей радикального исламизма — один из главных вызовов сегодняшнего дня. Это явление угрожает не только странам Ближнего Востока, но и государствам, находящимся далеко за пределами территории, традиционно связанной с религией Пророка. Сейчас эта проблема ассоциируется в первую очередь с деятельностью Исламского государства (ИГ). Однако у этой структуры были предтечи, а ее идеологическая база разработана задолго до появления самого ИГ. Сути этой идеологии, ее генезису, этапам распространения посвящен доклад «Радикальный исламизм: идейно-политическая мотивация и влияние на мировое мусульманское сообщество», подготовленный для дискуссионного клуба «Валдай» главным научным сотрудником ИМЭМО РАН, профессором факультета мировой экономики и мировой политики НИУ ВШЭ Георгием Мирским. «Лента.ру» предлагает ознакомиться с фрагментом этой работы.

Советская интервенция в Афганистане побудила многих молодых арабов отправиться на войну против «неверных». Для всех тех, кто испытывал жгучее недовольство, фрустрацию по поводу упадка роли исламского сообщества в мире и торжества «агрессивного империализма и его оруженосца — Израиля», появилась возможность проявить себя в деле. Правда, парадоксальным образом тем врагом, с которым надлежало бороться во имя ислама, оказался не Запад и не сионизм, а Советский Союз. Но из этого непредвиденного в теории положения был найден выход: он заключался в термине «сверхдержава».

Подобно «главной» сверхдержаве — Соединенным Штатам — СССР, как определили идеологи нарождавшегося исламизма, тоже был намерен поработить мусульманские страны. Как раз в это время лидер победившей в Иране «исламской революции» аятолла Хомейни выдвинул свой знаменитый лозунг «Смерть Америке, смерть Израилю, смерть Советскому Союзу!».

Трое арабских исламистов — Абдалла Аззам, Усама бен Ладен и Айман аз-Завахири — создали «Аль-Kаиду». Они занимались переправкой в Пакистан арабских добровольцев, их обучением и вооружением. Число арабов, прибывающих в Пакистан для того, чтобы затем воевать в Афганистане против советских войск, росло. Только в 1987-1989 годах в Пакистан прибыло около пяти тысяч арабских добровольцев (правда, 90 процентов из них так и не добрались до афганских полей сражений). Бен Ладен и Аззам в Пешаваре создали «бюро услуг» для арабских моджахедов, связавшись для этого с пакистанской и саудовской разведками. Отправкой добровольцев всех национальностей в Афганистан занималась знаменитая пакистанская ISI (Inter-Service Intelligence) — межведомственная разведка, тесно связанная в то время с ЦРУ: Пакистан и США совместно организовывали обучение и вооружение отрядов моджахедов, воевавших против Советской армии в Афганистане. И с межведомственной пакистанской разведкой бен Ладен, безусловно, сотрудничал. Отсюда пошла легенда о том, что он был платным агентом ЦРУ, не подтвержденная какими-либо доказательствами.

В среде исламистов шли и идут споры о том, чему следует отдавать приоритет — борьбе с внешним (дальним) врагом или внутренним (ближним). Сторонники концепции исламистского идеолога Сайида Кутба полагали, что главное — навести порядок у себя дома, покончить с коррумпированными предательскими верхушками, создать транснациональное исламское государство. Но бен Ладен и Завахири склонялись к тому, чтобы перенести центр борьбы на международную арену. Скорее всего, они убедились в том, что совершать революции в мусульманских странах намного труднее, чем устраивать взрывы в странах Запада.

В августе 1996-го бен Ладен, вернувшийся в Афганистан после долгого отсутствия, объявил джихад Америке. Отправленный во многие арабские газеты по факсу текст назывался «Декларация джихада против американцев, оккупирующих страну двух святых мечетей» (то есть Саудовскую Аравию).

«Смыть несправедливость, совершенную по отношению к мусульманской нации коалицией иудеев и крестоносцев», — призывал бен Ладен, перечисляя страны, где мусульмане подвергаются унижению и порабощению: Палестина, Ирак, Ливан, Чечня, Босния, Таджикистан, Эфиопия, Сомали, Кашмир, Ассам, Таиланд, Бирма и Филиппины. Он призывал «начать с главного и отбросить американского врага, оккупирующего нашу землю». В этой декларации, как и во многих последующих воззваниях, бен Ладен ставил в качестве первоочередной задачи освобождение не Палестины, а именно «святой аравийской земли», оскверненной присутствием американских войск с того момента, когда король Саудовской Аравии призвал их в 1990 году, чтобы защитить свою страну от возможного нападения Саддама Хусейна.

Стратегическая задача ясна: прежде всего — изгнать «неверных» из Саудовской Аравии, земли Пророка, заодно покончить с продажной монархией, затем освободить Палестину от сионистов и создать условия для торжества праведного, не искаженного отступниками ислама на всех «исторических» мусульманских землях. Избавить мусульман от господства «джахилийи», как учил Сайид Кутб. (Этот термин, буквально переводимый как «невежество», обозначал языческое, бездуховное состояние арабского общества до появления Мухаммеда. Кутб ввел понятие «новая джахилийя» для определения того состояния мира, в котором он оказался вследствие упадка истинной веры и временного преобладания безбожного, растленного образа жизни, навязываемого западной цивилизацией).

Бен Ладен навсегда остался верным учеником Кутба, апостола джихадизма. Он воспринял также тезис своего наставника и старшего соратника Аззама о том, что война против советской интервенции в Афганистане является джихадом и индивидуальным долгом каждого мусульманина, и расширил его, утверждая, что каждый мусульманин обязан участвовать в джихаде против обеих сверхдержав.

«Советский Союз, — заявил впоследствии бен Ладен, — вошел в Афганистан в конце 1979-го, а через несколько лет с помощью Аллаха его флаг был спущен и выброшен в мусорную яму, и не осталось ничего, что можно было бы назвать Советским Союзом. Это освободило исламские умы от мифа о сверхдержавах. Я уверен, что мусульмане смогут положить конец легенде о так называемой сверхдержаве Америке».

Если бы советские войска продолжали воевать в Афганистане, несомненно, СССР был бы главной мишенью «Аль-Каиды». Но Михаил Горбачев избавил бен Ладена от войны на два фронта: теперь удар наносился по единственной оставшейся сверхдержаве. Было решено превратить Афганистан в «кладбище для американцев». И в феврале 1998 года появляется второй из двух основополагающих документов бен Ладена — манифест о создании «Мирового исламского фронта джихада против иудеев и крестоносцев». Под крестоносцами подразумевался Запад. Иногда встречается другой перевод, где говорится о «фронте борьбы против евреев и крестоносцев» (в арабском языке словом «яхуд» обозначаются и евреи, и иудеи). В манифесте декларируется, что американская оккупация Аравии в 1991 году, эмбарго, наложенное на Ирак, и безоговорочная поддержка Израиля означают, что Америка открыто объявила войну Аллаху и его Пророку. Далее идут слова: «Убивать американцев и их союзников, гражданских или военных, является долгом каждого мусульманина, который на это способен, в какой бы стране он ни находился… Мы призываем, с разрешения Аллаха, каждого верующего мусульманина, желающего быть награжденным Аллахом, следовать приказу Аллаха убивать американцев и забирать их имущество в любом месте и в любое время».

США, безусловно, прозевали становление мощной террористической организации, ставшей их главным врагом.

Апофеоз террористической кампании, развязанной «Аль-Каидой», — акция 11 сентября 2001 года, называемая исламистами «Битвой при Манхэттене». 19 террористов, лично отобранных бен Ладеном, атаковали башни-близнецы в Нью-Йорке и здание Пентагона в Вашингтоне. Погибло более трех тысяч человек.

Первоначально бен Ладен не объявил об ответственности «Аль-Каиды» за те события. По понятной причине: если бы он это сделал, американская военная кампания в Афганистане выглядела бы как вполне закономерный акт возмездия — «око за око». Любой мусульманин именно так бы это и расценил. А надо было, чтобы весь исламский мир воспринял вторжение Америки в Афганистан как неспровоцированную агрессию под совершенно надуманным предлогом и поднялся бы на борьбу с «неверными».

Впоследствии этот мотив перестал быть актуальным: «Талибан» все равно был свергнут и никакого всеобщего восстания мусульман не произошло. В своем обращении к мусульманскому сообществу 14 февраля 2003 года бен Ладен превозносил акцию 11 сентября как «смелую и великолепную операцию, равной которой человечество еще не видело» и отметил, что «были разрушены идолы Америки… удар был нанесен в самое сердце министерства обороны и по американской экономике». Еще откровеннее он высказался 29 октября 2004-го в обращении, транслировавшемся радиостанцией Аль-Джазира: «Мы будем изматывать Америку, пока она не обанкротится… Например, "Аль-Каида" затратила на операцию 11 сентября 500 тысяч долларов, в то время как Америка потеряла в результате этого события и его последствий 500 миллиардов; значит, каждый доллар "Аль-Каиды" победил миллион долларов».

«Аль-Каида» называет акцию 11 сентября «Операцией Манхэттен» и расценивает ее как «жемчужину истишхада» (этот термин, имеющий тот же корень, что и «шахид», означает самопожертвование, мученичество во имя веры). Завахири в своих многочисленных публикациях восхваляет «героев операции Манхэттен». Исламисты каждый год отмечают годовщину этой операции. Съезд движения «Мухаджир» (его центр находится в Англии) в 2003 году проходил под лозунгом «The Magnificent Nineteen» («Великолепные 19»), по аналогии со знаменитым фильмом «Великолепная семерка». В свете этих признаний смешно и глупо выглядят продолжающиеся до сих пор попытки представить 11 сентября как «постановку» или как акцию, осуществленную самими американцами (либо ЦРУ совместно с Моссадом).

Давно уже нет сомнений в подлинных целях операции 11 сентября: устроить широкомасштабную провокацию, которая сделала бы неизбежным военный удар США по одной из мусульманских стран. Дело в том, что бен Ладен в 1990-х разочаровался и в возможности поддержки своего «святого дела» правительствами государств исламского мира (и Саудовская Аравия, и Судан преподнесли ему горькую пилюлю), и в способности и желании мусульманских народных масс свергнуть «нечестивую власть» и изгнать «крестоносцев». Что оставалось?

План бен Ладена был смелым и в то же время логичным. Первый этап: мощный, беспрецедентный террористический удар в самое сердце главной державы «мира неверных». Ни один лидер государства не может оставить такого без ответа; возмездие неизбежно, и оно-то как раз и желательно. Второй этап: интервенция Запада в одну из мусульманских стран, затяжная война с бомбежками городов, в ходе которой телевидение будет беспрерывно показывать окровавленные трупы мусульманских женщин и детей, и мусульмане всего мира будут доведены до белого каления, возмущены зверствами империалистических захватчиков. Третий этап: поскольку связанные с Западом (даже «продавшиеся ему») правительства стран исламского мира не способны по определению на решительный воинственный отпор интервентам, массы поднимаются против этих правительств. Революции или, по крайней мере, бунты против «нечестивой власти», смена режимов в ключевых странах ислама, таких как Пакистан, Саудовская Аравия, Египет, Иордания. Установление власти исламистов — триумф джихада.

Первая половина плана была осуществлена безупречно. Акция, во-первых, потрясла американское общество, а во-вторых, что гораздо важнее, привела к американскому вторжению в Афганистан. Но дальше все пошло не так, как было задумано. За считанные недели американцы с помощью Северного альянса выгнали талибов из большей части Афганистана, никаких бомбардировок городов не потребовалось, тысячи жертв так и не появились на экранах телевизоров, исламский мир не «разгорелся», не возмутился и не поднялся против агрессоров и их пособников — «нечестивых» правителей мусульманских государств. Главная цель грандиозной провокации так и не была достигнута.

Причин неудачи «большого проекта» бен Ладена было три. Во-первых, он планировал длительную войну, рассчитывая повторить то, что, по его мнению, произошло с Советской армией: до такой степени измотать врага, чтобы само руководство государства-интервента поняло, что минусы продолжения военной кампании намного перевешивают плюсы. Но бен Ладен, видимо, даже не мог предположить, что американские вооруженные силы, использующие ультрасовременную технологию ведения боевых действий, окажутся столь эффективными. Во-вторых, он недооценил боеспособность Северного альянса, который смог оказать чрезвычайно ценную помощь отрядам американских «коммандос». В-третьих, главарь «Аль-Каиды» вряд ли думал, что российский президент Владимир Путин решительно и моментально солидаризируется с Бушем и — что еще важнее — повлияет на позицию руководства республик Центральной Азии, с тем чтобы побудить их предоставить аэродромы для американской авиации.

Не меньшим разочарованием для бен Ладена стала диаметрально изменившаяся позиция еще недавно дружественного руководства Пакистана. Он не учел, что Пакистан, крайне обеспокоенный сближением США с Индией, сочтет, что вернуть расположение заокеанского союзника важнее, чем помочь Талибану сохранить власть в Афганистане. Такое «предательство» Исламабада, несомненно, стало для «Аль-Каиды», равно как и для талибов, тяжелым ударом.

Тяжелым, но не смертельным. Теснимые американцами и Северным альянсом талибы приняли единственно правильное решение: не ввязываться в совершенно бесперспективные бои за города, отступить далеко в горы, сохранив живую силу, и приготовиться к реваншу, к длительной партизанской войне. Они также рассчитали, что какова бы ни была позиция пакистанского президента Первеза Мушаррафа, пуштунские племена по другую сторону афгано-пакистанской границы не оставят своих соплеменников в беде, дадут им убежище.

Этот план оправдал себя. Уже через пару лет, отдохнув и перевооружившись, талибы начали возвращение в Афганистан, и последовала новая фаза войны, которую теперь не ожидали уже американцы. Войны, продолжающейся до сих пор.

Ситуация вновь изменилась, на этот раз уже не в пользу Америки. Этому способствовало то, что президент Буш, полностью переключившись на Ирак, перестал уделять внимание афганским делам. Вот что писал впоследствии Гэри Скрон, руководитель первой команды ЦРУ, направленной в Афганистан после 11 сентября: «Уже в марте 2002-го американские военные начали выводить многие ключевые подразделения, чтобы перегруппировать их и подготовить к приближающейся войне с Ираком… Военные и ЦРУ не смогли получить дополнительные ресурсы и живую силу для проведения операции по обнаружению бен Ладена — требования, связанные с войной в Ираке, просто этого не позволили». Другой сотрудник ЦРУ — Роберт Грениер — согласен с этим: «Наиболее подготовленные и квалифицированные люди, которые работали в Афганистане, были командированы в Ирак». Автор книги «В поисках Аль-Каиды» Брус Ридел, тоже бывший ответственный работник ЦРУ, резюмирует: «Короче говоря, Ирак спас бен Ладена и Муллу Омара». В этом и заключается ответ на вопрос, почему американцы не поймали бен Ладена и Омара в горах Тора Бора вблизи пакистанской границы в 2002 году. Брус Ридел считает, что оба лидера были уже «почти пойманы», но… почти. Оба ушли в Пакистан и засели там на долгие годы. Шанс был упущен.

Без создания силового превосходства нельзя было и думать о реализации грандиозного замысла бен Ладена, Завахири и других главарей этой организации. Брус Ридел, один из лучших знатоков «Аль-Каиды», так описывает суть их намерений: «Три ключевые задачи — начать и поддерживать "горячие войны", которые позволят победить Соединенные Штаты так же, как моджахеды победили Советский Союз; создать безопасное убежище в Пакистане для оперативного штаба "Аль-Каиды", образовать ячейки по всему исламскому миру с целью свержения проамериканских режимов, проводить новые рейды против Запада наподобие акциям 11 сентября… когда-нибудь, возможно, и с применением атомного оружия. Конечная цель — изгнать США из мусульманского мира (из «уммы»), уничтожить Израиль и создать джихадистский халифат наподобие Османской империи времен ее наивысшего подъема».

Для осуществления столь масштабного замысла необходимо создать превосходство сил над такой могущественной сверхдержавой, как Соединенные Штаты Америки. Но как? У США ультрасовременное оружие, способное в считанные дни разгромить любую армию или коалицию армий стран исламского сообщества, не говоря уже о том, что ни одно правительство и не подумает воевать с Америкой, укрепление отношений с которой для него несравненно важнее бредовых идей о халифате. Значит, на государства рассчитывать не приходится. Единственным исключением был талибский эмират, но вряд ли это где-то повторится. Соответственно, надеяться можно было только на мусульманское общество, на народ. Здесь у «Аль-Каиды» были в руках серьезные козыри: простота и ясность ее месседжа, понятность концепции вечной вселенской борьбы добра со злом, черно-белая картина мира.

Все это уже бывало в прошлом, под иными знаменами, и наиболее свежий пример — идея мирового социализма, переустройства человеческого общества на основах справедливости и равенства. Фиаско этой идеи, крах мировой социалистической системы оказались на руку исламистам. Ведь чем больше чуждых, привнесенных извне идей терпели банкротство, тем легче было убедить мусульман в том, что спасение — только в восстановлении аутентичной исламской идеологии. Но правота салафийи не могла быть подтверждена лишь риторикой. Требовалась сила, то есть джихад — для того, чтобы мусульманская умма проявила себя как «сильная лошадь». Новизна и заразительность идей бен Ладена заключались в их глобальности, универсальности. Не отражать вторжения врага на ту или иную территорию уммы, а вести планетарную борьбу везде, на любом участке земного шара, ведь лидер «Аль-Каиды» вменил джихад в обязанность любого мусульманина повсеместно.

И для этого недостаточно было просто образования ячеек в тех или иных регионах; нужна была мобилизация самоотверженных, готовых стать шахидами молодых людей — везде, где только можно. Акции смертников становились главным оружием, более сильным, чем атомная бомба врага. Ультрасовременная технология должна быть побеждена силой веры. Сверхоружию противопоставлялась сверхсамоотверженность.

«Мы счастливы умереть во имя Аллаха так же, как вы счастливы, что живете», — неоднократно заявлял бен Ладен западным «крестоносцам». Земля должна была запылать под ногами «неверных» всюду, и на тех исламских землях, которые они незаконно захватили, от Палестины и Ирака до Андалузии и Чечни, и внутри их собственных стран. Цена этой не стихающей постоянной войны должна была оказаться для «крестоносцев» чересчур высока, и тогда они уйдут из исламских земель, как ушел Советский Союз из Афганистана, и бросят на произвол судьбы своих презренных ставленников, королей и президентов, и поле будет расчищено для торжества идей халифата.