CentralAsia (UZ) -   Узбекистан в преддверии президентских выборов 4 декабря находится в режиме ожидания между социальным пессимизмом и сдержанным оптимизмом, об этом изданию «Ахбор» рассказал узбекский политолог Камолиддин Раббимов.

«Для узбекистанцев смерть президента Ислама Каримова стала большой неожиданностью. Наблюдая за физическим состоянием Ислама Каримова, узбекистанцы полагали, что он доберется до конца своего срока, который начался в марте 2015 и должен был закончиться в марте 2020 года», - отмечает эксперт.

«Однако, инсульт – болезнь очень капризная и не поддается уговорам не только врачей, но и всесильных и не менее капризных политиков. После 27-летнего правления Ислам Каримов тоже покинул свой пост, правда, он это сделал синхронно с уходом из этой жизни. На другой исход он не согласился и не был способен».

«При Ислам Каримове такие термины или понятия, как «преемник» или же «будущий президент», которые обозначали его уход из власти, были страшнее всякой ереси и были запрещены. Вместе с тем, Ислам Каримов, как планировщик советской системы, создал государственную систему кумуляции ресурсов для своего потенциального преемника. То есть, в Узбекистане, как во всей постсоветской Центральной Азии, за власть борются не люди, олицетворяющие идеи, идеологии и социальные программы, а люди, обладающие такой разновидностью ресурсов, как деньги, команда, опыт администрирования и принуждения».

«В иерархии власти Узбекистана человеком, обладающим наибольшим ресурсом власти, естественно, оказался премьер-министр страны Шавкат Мирзиеев. И.о. президента и премьер-министр Шавкат Мирзиеев делает все, чтобы получить мандат общества и хочет поскорее получить легальность и легитимность для своей власти. Однако, 27-летнее правление Ислама Каримова в массовом сознании и общественном мнении узбекистанцев оставило сильные отпечатки. Дело в том, что в сознании узбекистанцев государство чем-то напоминает огромного дракона, который все видит и слышит, но этот дракон настолько капризен и упрям, что отличается своей способностью перманентно игнорировать чаяния народа», - считает эксперт.

«В результате правления Ислама Каримова, после нескольких столкновений, государство и общество перестали друг другу доверять, выработали привычку не мешать друг другу, не сотрудничали между собой. Государство боится общества, особенно, когда это общество выходит на улицы. И общество тоже боится гнева государства, особенно, если это государство нервничает. В сознании узбекистанцев синдром Андижана до сих пор сохраняется, и является символом недоверия между государством и обществом эпохи правления Ислама Каримова», - рассказал Раббимов.

По его словам, 27-летняя привычка не доверять государству в считанные две-три месяцы правления Шавката Мирзиеева некуда не денется. «Общественность в целом воспринимает новых властей, как полноценное продолжение системы функционирования Ислама Каримова. Вместе с тем, депрессивность и пессимизм – тяжелая ноша, как для любого индивида, так и для целого общества. Сейчас новые власти Узбекистана декларируют о многочисленных изменениях в самых разных сферах. Однако, если суммировать все высказанные идеи и планы властей, то можно говорить, что новые власти продолжат и усилят курс «китайской модели» реформ: стремление к максимально эффективному решению социальных и экономических проблем общества с параллельным сохранением или даже усилением политического контроля над обществом».

«Можно предположить, что при Шавкате Мирзиееве будут осуществлены также многие политические реформы, однако, суть и задача этих реформ будут направлены на облегчение авторитарного режима и усиление живучести политической системы, а не на демонтаж авторитарной системы. О сознательном демонтаже авторитарной систем можно будет говорить только тогда, когда власти решать отказаться от системы удержания стабильности через принуждение, а точнее количественно и качественно сильно сократят МВД и СНБ так, чтобы социальный порядок и консенсус обеспечивался исключительно через свободу и политический плюрализм».

«Здесь стоит уточнить, что в целом узбекистанцы в своем подавляющем большинстве не мечтают о переходе к состязательной политической системе, все, что они хотят - чтобы новая власть не была так глуха к чаяниям общества, как это имело место до сих пор. Мне представляется, что при Мирзиееве власть Узбекистана будет более динамичной и сравнительно намного открытой, чем в эпоху Ислам Каримова», - подчеркнул политолог Камолиддин Раббимов.

По его мнению, Ислам Каримов был жестко консервативным политиком с высокой самооценкой. «Его высокая самооценка закрывала путь к советам и влиянию его окружения. Тем самым, «пропускная способность» идей и реализация программ у Ислама Каримова была очень узкая. Внутренняя позиция, или, даже девиз Ислам Каримов был таковым: «я сам прекрасно знаю что делать, и кто ты такой, чтобы ты меня учил?»

«Однако же, мне представляется, что позиция Шавката Мирзиеева стоит иначе: «если решение этой проблемы не угрожает моей власти и, наоборот, усилит мое влияние, почему бы нет?». Шавкат Мирзиеев прекрасно понимает, что от Каримова в наследство остались очень серьезные социальные, экономические, политические и геополитические проблемы. И в условиях глобализации, когда каждый человек в своем смартфоне носит как минимум 5-пиксельную камеру и фотоаппарат, подключенный ко всему миру через многочисленные социальные сети, управлять страной как раньше – на основе принуждения, не получиться», - пишет политолог.

«У Шавката Мирзиеева есть только один вектор действий – играть на опережение. Благо для него, что в узбекистанском обществе есть сильный социальный пессимизм. И именно поэтому, каждое реальное решение серьезных проблем общества даст ему дополнительное время и кредит доверия. Однако, стоит указать, что узбекистанское общество было и остается непредсказуемым, поскольку, в условиях отсутствия устойчивых институтов канализации умонастроения людей, импульсивность общества будет закономерной. Мы пока досконально не знаем стиль мышления и поведения Шавката Мирзиеева. Он, как и все другие политики Узбекистана, всегда находился в тени Ислам Каримова. Однако, должно быть, что Шавкат Мирзиеев понимает необходимость постепенного перехода Узбекистана к политической и экономической модели, в основе которого будет находиться человеческий капитал. Иначе, в ближайшие два-три десятилетия 32-миллионный Узбекистан, который каждые два года увеличивается более чем на миллион человек, гарантированно ожидает коллапс с непредсказуемыми последствиями», - заключил Камолиддин Раббимов.