CentralAsia (UZ) -  Конец августа дал много поводов спорить о том, насколько эффективны реформы, проводимые аппаратом Шавката Мирзиёева. Готовы ли узбекские правоохранители защитить слабых перед сильными мира сего? На этот вопрос отвечают эксперты в материале Немецкой волны (DW).

Реакция сотрудников правоохранительных органов на выступления гражданских активистов в сегодняшнем Узбекистане значительно отличается от времен правления Ислама Каримова. Многие наблюдатели говорят об очевидной либерализации судов и силовых структур. Несколько последних сообщений, обнародованных в СМИ, эту оценку подтверждают. Например, в конце августа опубликован приказ, обязывающий сотрудников МВД обеспечивать конфиденциальность бесед адвокатов с их подзащитными в СИЗО.

Пикеты в Ташкенте, отъем собственности в Ургенче

Еще пример: опять же в конце августа в Ташкенте возле нескольких административных учреждений были проведены пикеты, в ходе которых люди, съехавшиеся из разных регионов страны, приводили конкретные случаи произвола властей на местах. Один из пикетов, 28 августа, прошел у резиденции главы государства. Люди настаивали на встрече с ним. Такой возможности им предоставлено не было, однако, как сообщают СМИ, автобусами их доставили к администрации президента, где, по крайней мере, дали возможность провести консультации с чиновниками и с юристами.

Впрочем, не все так оптимистично. Об этом говорит, в частности, продолжение истории с пикетами. 29 августа по отношению к пикетчикам, собравшимся у Верховного суда, охрана, если судить по словам очевидцев, попавшим в зарубежные СМИ, была настроена агрессивно. Правозащитника Агзама Тургунова арестовали и приговорили. Не к тюремному сроку, впрочем, как было бы раньше, но к административному штрафу. В те же дни несколько интернет-ресурсов опубликовали сообщение о решении районного суда в Ургенче о признании недвижимости журналистов Бабаджановых, проживающих за рубежом в статусе политических беженцев, бесхозным, и его передаче на баланс государства.

"Я получила документы о конфискации домов у Бабаджановых. Местные власти, ссылаясь на каримовский указ еще от 2014 года, конфисковали их дома на основании того, что они своевременно не встали на учет в посольство республики. Но это нонсенс - как беженцы они не могут посещать дипломатические учреждения Узбекистана, которые считаются его территорией", - комментирует ситуацию глава ассоциации "Права человека в Центральной Азии" (AHRCA) во Франции Надежда Атаева.

Против чего протестуют узбеки?

С ее точки зрения, перемены, касающиеся отношений власти и граждан, действительно происходят - из заключения освобождают узников совести, власть пытается вести политику открытости. Международные правозащитные организации получили возможность на месте проверить факты нарушений прав человека, непосредственно встречаясь и с заявителями, и с представителями власти. Но при этом, продолжает собеседница DW, постоянного действующего офиса международной правозащитной организации, который мог бы оперативно реагировать на такие факты, пока нет, а случаи арестов критиков власти уже при правлении Шавката Мирзиёева есть.

"Много акций протеста связано с тем, что власти сейчас жестко, вплоть до отъема имущества, требуют с людей оплатить долги за свет, за воду. К нам во Францию через интернет поступили обращения от 140 граждан Узбекистана, которые прошли практически все национальные инстанции после того, как у них отняли жилье за долги! Есть случаи, когда это жилье отдают людям из правоохранительной системы со ссылкой на некий нормативный акт о необходимости их обеспечить жильем в столице", - описывает ситуацию правозащитница.

При этом, по ее словам, последние пикеты были связаны с требованиями пересмотреть несправедливо заведенные уголовные дела в отношении родственников людей, обратить внимание на конкретные факты пыток. "Рассмотрение заявлений от граждан по таким фактам органы стараются затянуть настолько, чтобы заявитель махнул рукой. А действующий порядок получения права на проведение пикета очень сложен. Поэтому люди стали выходить на несанкционированные пикеты. Но если раньше к ним применяли насилие, то сейчас есть распоряжение о более лояльной политике по отношению к митингующим", - продолжает Надежда Атаева. Хотя и сейчас насилие бывает, что показывает случай с Тургуновым.

"У него попытались отобрать телефон, хотя он был не на территории суда, скрутили, усадили в автомобиль, и там силой принуждали стереть заснятое им в ходе пикета. Есть фамилия сотрудника, душившего его. А Тургунову на суде присудили штраф за сопротивление представителям власти. Суд не назначил экспертизу, не учел мнения свидетелей с его стороны, а сотрудников охраны на суде вообще не было. Суд остается подчиненным исполнительной власти", - считает глава AHRCA.

В свою очередь, узбекский предприниматель, ведущий дела в России, на условии анонимности сказал DW, что у среднего класса первая эйфория по отношению к реформам прошла. По его словам, суды при решении вопросов, касающихся собственности и бизнеса, по-прежнему подчиняются "телефонному праву" и стоят на стороне более сильного. Осторожности добавил и указ президента от 27 августа, согласно которому экс-председатель службы национальной безопасности (СНБ) Рустам Иноятов стал советником президента по вопросам правового сопровождения реформ и координации правоохранительной деятельности. И это при том, что зарубежная пресса в его отношении полна негативных материалов, а правозащитники считают его одним из столпов карательной системы каримовских спецслужб.

Реинкарнация главы каримовской спецслужбы

Это сообщение беспокоит и Надежду Атаеву. "В феврале мы узнали, что Иноятов оставил пост главы СНБ. Затем узнаем, что он - сенатор, обладает неприкосновенностью. А на днях видим его в списке лиц, с участием которых будут формироваться структуры исполнительной власти. Как можно полагаться на правосудие, если координацию правоохранительных органов доверили человеку, под руководством которого СНБ являлось источником пыток и других тяжких преступлений, которые на словах искореняет нынешняя власть? То есть президент пока не может получить свободу в принятии кадровых решений, и вынужден считаться с теми, кто его привел к власти", - говорит правозащитница.

Политолог Юрий Черногаев обращает внимание на другой аспект, оставшийся со времен Ислама Каримова и внушающий беспокойство - это отношение силовиков к верующим в местах лишения свободы. По его информации, попавшим в СИЗО религиозным людям часто не дают исполнять обряд молитвы. "То есть, попав туда "по мелочи", человек верующий выходит уже противником системы. А в наших условиях это фактически готовый к вербовке экстремистами человек", - указывает эксперт.

Гуманизация через администрацию. Президентский фильтр

Что касается назначения Иноятова советником президента, то Юрий Черногаев предлагает принять во внимание, что оно, возможно, вызвано и другим обстоятельством: замена руководителя, находившегося в курсе всех дел в ведомстве, связанном с высокой секретностью, на человека, пришедшего извне этой системы, и не вполне "вписавшегося" в нее с точки зрения кадрового офицерского состава, могла привести к необходимости вернуть Иноятова, фактически придумав для него должность.

При этом, подчеркивает Надежда Атаева, "через СМИ мы фрагментарно знаем о том, что его заместители Шарифходжаев и Гулямов приговорены к лишению свободы за совершение должностных преступлений - правда, из официальных сообщений не знаем, каких именно". Хотелось бы получить по этому вопросу внятную позицию правительства, поскольку без проработки этого, не будет правосудия и условий для законности, считает она.

Подводя итог, руководитель AHRCA говорит о том, что акты гуманизации в основном происходят по инициативе президента, когда к конкретному случаю удается привлечь его внимание. "Власть фильтрует все через его приемную. А, значит, опять правосудие определяет исполнительная власть", - продолжает она, при этом признавая, что поток беженцев за рубеж снизился, потому что снизился уровень насилия со стороны власти.