CentralAsia (MNG) -  В августе у американских СМИ на несколько дней появился довольно неожиданный, учитывая скромное положение его страны на мировой карте, герой – в Вашингтон прилетел президент Монголии Халтмаагийн Баттулга. Причиной тому – высокий потенциал страны, которая может оказаться ключевым союзником США в торговой войне против Китая, пишет журналист Сергей Мануков в издании Republic.

Между Россией и Китаем

В заявлении Белого дома по итогам визита говорится, что отношения между Вашингтоном и Улан-Батором достигли уровня стратегического партнерства. Такие же отношения существуют у Монголии и с рядом других стран: Россией, Китаем и Японией. Интерес к Монголии объясняется ее уникальным географическим положением. У страны всего два соседа: на севере Россия, а на юге Китай. К важному стратегическому положению следует прибавить богатейшие природные ресурсы.

Трамп и Баттулга обсуждали соглашение по свободной торговле, а также американские инвестиции в экономику Монголии, в частности, в горнодобывающую отрасль. США интересуют в первую очередь залежи редкоземельных металлов, необходимых для высокотехнологичного производства.

Улан-Батор же надеется освободить с помощью США один из важнейших секторов своей экономики – производство кашемировой шерсти. В нем заняты 100 тысяч человек, 90% из которых – женщины. Это огромная цифра для Монголии, население которой едва превышает 3 млн человек.

Монголия – второй ⁠после КНР производитель кашемира на планете. Однако изделия из ⁠монгольского кашемира попадают на прилавки магазинов с лейблом Made in China, потому что ⁠Пекин скупает практически всю ⁠монгольскую шерсть. Так, в 2017 ⁠году лишь 1100 тонн ⁠монгольского кашемира из 9,4 тысяч тонн (почти половина всего мирового производства) остались в Монголии и были переработаны. Остальные 8300 тонн ушли главным образом в Китай, где они превратились в готовые изделия и принесли огромную прибыль переработчикам.

10 апреля 2019 года конгрессмен Тед Йохо внес на рассмотрение палаты представителей Закон о торговле с Монголией, по которому ряд товаров из Монголии, включая кашемир, не облагается пошлинами. США покупают почти все изделия, сделанные из монгольского кашемира в КНР, и, естественно, не прочь сократить дефицит в торговле с Поднебесной.

От Китая зависит не только монгольская кашемировая отрасль. На юг идет 87,8% (2017) монгольского экспорта: угля, медной руды и руд других металлов и сырой нефти. Высока зависимость Улан-Батора от Пекина и по импорту: он более чем на треть (41,8%) состоит из китайских товаров и изделий. На долю Поднебесной приходится также большая часть иностранных инвестиций.

Такая сильная зависимость не может не тревожить монгольских политиков, учитывая религиозные противоречия между государствами. Монголия историческим связана с тибетским буддизмом – титул «далай-лама» впервые ввел в XVI веке монгольский правитель Алтан-хан. В ответ на визиты далай-ламы в Монголию Китай не раз закрывал границу, а в 2016 году ввел тарифы на монгольский импорт, чем едва не вызвал в соседней стране полномасштабный экономический кризис. Тарифы были отменены после того, как Улан-Батор извинился и пообещал больше никогда не приглашать далай-ламу. На сайте китайского МИД тогда появилось хвастливое заявление: «Надеемся, что Монголия хорошо усвоит этот урок».

К тому же замедление экономического развития КНР снижает ее запросы на монгольское сырье. Десять лет назад такое же резкое снижение спроса на монгольское сырье в Китае спровоцировало сильный кризис, не преодоленный окончательно до сих пор. Неудивительно, что среди монголов сильны антикитайские настроения.

Бессрочное партнерство

Монгольские власти аккуратно пытаются восстановить дружбу с Кремлем и наладить отношения с Вашингтоном, чтобы с их помощью уравновесить растущую асимметрию в китайско-монгольских отношениях. Стратегическое партнерство между Улан-Батором и Вашингтоном никак не повлияет на дружеские отношения между Россией и Монголией, считают в Москве. Об этом говорит, к примеру, приглашение Улан-Батором российского президента на торжества, посвященные 80-летию разгрома японских войск на озере Халхин-Гол. Владимир Путин рассказал в интервью монгольскому изданию «Одрийн Сонин», что в ходе визита будет подписан договор о дружественных отношениях и всеобъемлющем партнерстве между Россией и Монголией. Особенностью нового договора будет бессрочный характер его действия.

Можно вспомнить и недавнее интервью, которое монгольский президент не побоялся дать накануне поездки в Вашингтон агентству «Интерфакс». В нем он много говорил о дружбе с Россией и о дальнейшем развитии и углублении сотрудничества во всех сферах, включая военную. Это – из недавнего – и участие монгольских войск в учениях «Восток» (2018), и традиционные российско-монгольские учения «Селенга».

По словам Халтмаагийна Баттулги, Москва и Улан-Батор рассчитывают довести объем двусторонней торговли в 2020 году до $2 млрд. В прошлом году эта цифра была вдвое ниже – $1,09 млрд. Для сравнения: объем торговли между США и Монголией составляет менее $100 млн.

В Америке есть специалисты, хорошо разбирающиеся в России, Монголии и Китае. Например, бывший первый заместитель генсека НАТО, экс-посол США в России Александр Вершбоу и директор программы внешнеполитических исследований вашингтонского Института Брукингса Майкл О'Хэнлон уверены, что ждать серьезного расширения и углубления отношений между Улан-Батором и Вашингтоном, особенно в сфере безопасности и обороны, не стоит.

Эксперты имеют в виду не только визит Баттулги в Вашингтон, но и недавнюю поездку в Улан-Батор министра обороны США Марка Эспера, а также июньский визит советника президента США по нацбезопасности Джона Болтона. Вершбоу и О’Хэнлон считают, что главная цель резкого потепления отношений между Вашингтоном и Улан-Батором заключается в активизации американской политики сдерживания Китая.

Одновременно с Эспером в Улан-Баторе находилась и военная делегация из России во главе с заместителем министра обороны России Александром Фоминым. Нельзя сказать, что у Москвы и Улан-Батора нет проблем, но Россия не действует так грубо, как Пекин в случае с далай-ламой. Напротив, РФ разрешила Монголии с большим дисконтом провозить товары в российские дальневосточные порты для отправки в Европу. Соглашение действует на 25 лет и потенциально снижает зависимость Монголии от Китая.

«Мост мира» и дипломатическая эквилибристика

Монголия поддерживает дипломатические отношения с 187 странами. Как заявил недавно глава монгольского МИД Дамдин Цогтбаатар, Монголия обладает потенциалом стать «мостом мира» в Северо-Восточной Азии. Это одна из немногих стран, имеющих хорошие отношения с обеими Кореями. Неудивительно, что внешнеполитическое ведомство Монголии предлагало провести встречу между Трампом и Ким Чен Ыном в Улан-Баторе.

Для сухопутной Монголии, зажатой между Россией и Китаем, геополитика – не вопрос политической моды, а суровая реальность, считает президент Баттулга. Избавившись в конце прошлого века от незавидного титула «сателлит СССР», Монголия пытается проводить политику равноудаления от России и КНР, отношения с которой были повышены до уровня стратегического партнерства в 2015 году. При этом Улан-Батор активно проводит так называемую политику «третьего соседа», под которым подразумеваются в первую очередь Евросоюз, Индия, Япония, Южная Корея, США и ряд других стран и международных организаций. Эта политика была «увековечена» в Концепции национальной безопасности 2010 года.

Однако балансировать между тремя сторонами треугольника становится все сложнее. Это стало очевидно после кризиса 2008–2011 годов и падения цен на сырье в 2013–2014-х. Резкому смещению баланса сил в сторону Китая способствовал и китайский мегапроект «Один пояс и один путь» (BRI), направленный на усиление влияния Поднебесной при помощи мягкой силы и в первую очередь крупных инфраструктурных проектов, инвестиций и расширения торговли.

Негативное влияние оказал возврат Крыма в состав России в 2014 году, который привел к резкому ухудшению отношений Москвы с Западом; а также ухудшение отношений между Китаем и Западом после прихода к власти Дональда Трампа. Чем сильнее сближаются Москва и Пекин, тем тоньше приходится лавировать Улан-Батору. Предшественник Баттулги Цахиагийн Элбэгдорж попытался провозгласить «вечный нейтралитет» Монголии по типу Швейцарии или Туркменистана, но эта идея не вызвала энтузиазма ни у одного из соседей.

В отличие от «западника» Элбэгдоржа, Халтмаагийн Баттулга, пришедший к власти в июле 2017 года, относится к России с явной симпатией. У него немало общего с Владимиром Путиным – имидж сильного лидера, любовь к борьбе (он был чемпионом мира по самбо), отличное владение русским языком. Парадоксальным образом Баттулга победил на президентских выборах в 2016 году под лозунгом «Монголия превыше всего» и в немалой степени благодаря своей пророссийской позиции.

Баттулга неоднократно встречался с Путиным, но при этом под разными предлогами отказывался участвовать в Генассамблеях ООН. В Москве, естественно, пользуются таким поворотом Улан-Батора. Что касается Си Цзиньпиня, то с ним у Баттулги отношения куда менее теплые – за два года они встречались лишь дважды, причем оба раза это были многосторонние встречи.

Главное – не перегнуть палку

Для Монголии сейчас главное – не переусердствовать в розыгрыше российской, а также американской карт, потому что чрезмерное сближение как с Москвой, так и тем более с Вашингтоном может оттолкнуть Пекин.

К сожалению для монголов, еще два «третьих соседа», которые могли бы значительно ослабить зависимость Улан-Батора от Москвы и Пекина, не очень заинтересованы в расширении отношений. Южная Корея занята исключительно Пхеньяном, а Япония проводит в целом бессвязную внешнюю политику и не хочет портить отношения с Москвой.

Как подчеркивает директор программы Arena в Лондонской школе экономики Петр Померанцев, быть по-настоящему независимой Монголия сможет только в том случае, если президент Баттулга сумеет диверсифицировать монгольскую экономику, лавируя между Россией, Китаем и Западом. Но стратегия лавирования между двумя великими соседями эффективно действовала, когда между Москвой и Пекином сохранялась определенная дистанция. Дальнейшее сближение России и Китая будет все больше усложнять игру для Улан-Батора.