CentralAsia (CA) - В России в связи с распространением коронавирусной инфекции карантинные ограничения были продлены до 30 апреля. ИА Фергана узнало, как мигрантам из Центральной Азии в условиях карантина и без возможности заработка живется в Москве.
Первые массовые увольнения коснулись мигрантов, которые работали в сфере общепита: официантов и поваров, грузчиков и уборщиков, — и сферы красоты: парикмахеров и мастеров маникюра. Пока еще есть работа у мигрантов, занятых в строительстве различных объектов, много работы у курьеров, чья профессия сейчас востребована, и таксисты.
Кыргызстанка Анзират — владелица кафе. Неделю назад она была вынуждена закрыть свой бизнес.Но к счастью, ей попался хороший собственник, который разрешил не платить за аренду помещения до конца пандемии.
«И хозяйка квартиры тоже хорошая попалась, я у нее уже шесть лет снимаю жилье, сама позвонила и сказала, что, если у меня нет денег, я могу заплатить потом, и, вообще, чтобы я не переживала по этому поводу», - рассказала Анзират.
Анзират тоже пошла навстречу своему персоналу, а это более десятка человек, и разрешила жить в кафе, которое полностью для этого оборудовано: там есть кабинки для одежды, душ и даже стиральная машинка.
«У меня есть сбережения. А ведь среди мигрантов большинство тех, кто сразу отправляет зарплату домой. И мои такие же. Сейчас у них хотя бы решена проблема с жильем, я закупила продукты, еда тоже есть», - говорит она.
Сама она несколько дней провела дома, а потом пошла в свою чайхану.
«Я в квартире провела два дня: целыми днями туда-сюда ходишь, из комнаты в кухню, я уже провела генеральную уборку, окна перемыла, чуть ремонт не сделала. Ужасно скучно стало. А чайхана у меня двухэтажная, в подвале оборудовано место для живой музыки, а так как я люблю петь, сейчас много времени провожу там. Еще еду готовлю для персонала, что-то делаю, так и переживаем кризис», - рассказала женщина.
Кыргызстанка переживает за соотечественников.
«Мне кажется, что от безысходности люди начнут залезать в долги. Ладно, кыргызам хотя бы за патент не надо платить, а как быть узбекам и таджикам? В Москве должно быть место, куда смогут обращаться мигранты. Например, в Бишкеке она известная поп-звезда организовала штаб помощи нуждающимся. К ней поступает информация о людях, которым нечего есть, или они сами (пожилые инвалиды) не могут сходить за продуктами. Она постит информацию на своем Facebook, и людям оказывают помощь, развозится горячая еда врачам и сотрудникам милиции. В Москве тоже нужен такой штаб, я готова помогать. Эта неизвестность убивает, поэтому лучше быть на передовой, чем сидеть дома», - считает Анзират.
Мухаммаду из узбекского Андижана 26 лет, он работал официантом в ресторане. Первый раз приехал в Россию на заработки, когда ему было 18 лет, вместе с отцом.
«У нас были проблемы с деньгами, и я понимал, что рано или поздно мне самому надо будет ехать в Россию, а с отцом есть возможность все изучить. Работали мы в Челябинске, где отец служил в армии, потом — в Тольятти и наконец перебрались в Москву. Как и все, сменил не одну работу, работал на станции, был и грузчиком, и уборщиком. Хорошее знание русского языка позволило мне устроиться официантом. В этой сфере я с сентября 2013 года», - рассказал парень.
Посетителей в ресторане, где он работал, стало меньше уже 10 марта. 15 марта людей почти не было, и спустя несколько дней персоналу выдали последнюю зарплату и отправили в неоплачиваемый отпуск.
В своих силах Мухаммад уверен, его сбережений хватит на полтора месяца, да и возможность занять у друзей тоже есть. Он больше переживает за соотечественников, которые не имеют накоплений.
« Многие живут по 5-6 человек в квартире и работают дворниками. У них даже сейчас могут быть проблемы с деньгами, и непонятно, как они будут жить. У наших мигрантов такая особенность, они зарабатывают 30-40 тыс. в месяц, оплачивают патент и койко-место, оставляют себе 3-4 тыс. на еду, а все остальное отправляют домой. Я часто одалживал таким людям деньги. Вот как они будут сейчас жить?», - задается вопросами молодой человек.
Мухаммад говорит, что если не сможет найти работу, то будет ждать возможности улететь на родину. В самоизоляции отдыхает и готовится стать социальным блогером.
«Пока сижу дома, смотрю сериалы, фильмы, начал снимать видео и хочу проводить опросы на улице, обсуждать социальные и затрагивающие политику темы, связанные с моими соотечественниками. Например, что мигранты не должны по 10 лет работать, чтобы провести пышную свадьбу. Еще меня волнует поведение наших в Москве, ведь по поведению одного судят обо всех», - рассказал Мухаммад.
Алику из Душанбе 24 года, на заработки в Москву он приехал 1 марта, как сам отмечает, «в самое пекло».
«Я не знал, что в Москве будет рост зараженных и город закроют на карантин. У меня четыре месяца назад умер отец, спустя три месяца родился сын. На похороны я потратил основную сумму сбережений, и у меня не оставалось другого выхода, как уехать на заработки», - говорит он.
После приезда Алик успел сделать регистрацию (2500 рублей) и оформить патент (12 750 рублей).
«На это ушли мои оставшиеся деньги. Ситуация в России ухудшалась, и я пожалел, что приехал. Но денег на обратный билет у меня уже не было. Через 18 дней, 25 марта, я забрал патент, а 26 марта объявили о карантине. Я прочел про все меры поддержки и защиты населения, но они только для москвичей или граждан России. Для мигрантов нет ничего. Я хотел бы выступить в защиту мигрантов и сказать, что сейчас нам тоже нужна поддержка. Если все мигранты останутся без работы, я не знаю, что будет дальше. Мы тоже платим налоги, а то, что сейчас сидим без работы, – это не наша вина. Можно же хотя бы отменить оплату за патент», - считает молодой человек.
Сейчас Алик живет в Москве у своей тети.
«Пока сижу дома, я общаюсь с родными, занимаюсь собой: смотрю сериалы и читаю книги. Но бесконечно сидеть дома тоже не вариант, не хочу быть нахлебником. Все мои родственники остались без работы, тетя, которая работала в ресторане, и брат-парикмахер. Тетя выплачивает ипотеку, и единственный плюс, что на нее дали отсрочку. Но что делать дальше? Наверное, брать деньги в долг и уезжать домой», - думает он.
