CentralAsia (UZ) -  Службы государственной безопасности Узбекистана угрожают, запугивают и оказывают давление на журналистов, чтобы те избегали определенных тем и удаляли определенные материалы. Об этом говорится в расследовании, опубликованном 3 июня изданием The Diplomat.

Издание опубликовало первую часть «расследования усиливающихся репрессий Службы государственной безопасности в отношении журналистов Узбекистана».

Толиб Рахматов был журналистом-расследователем популярной ташкентской медиа-платформы Kun.uz, ​​когда в 2019 году его вызвали на первую встречу со Службой государственной безопасности (СГБ) в кафе «Шум Бола». Рахматов счел ресторан не совсем подходящим местом для такой встречи. «Шум бола» в переводе с узбекского означает «непослушный мальчик», отмечает издание.

«Они сказали, что просто хотят узнать меня получше», — вспоминает журналист. По его словам, за время работы на Kun.uz сотрудники СГБ связывались с ним пять раз. Каждый раз он чувствовал, что офицеры пытаются запугать его, чтобы он бросил работу.

«Они косвенно угрожают», — добавил он. «Они говорят: «Вы же не хотите, чтобы ваш сын или дочь однажды стали калеками. Вы же не хотите, чтобы они перешли улицу и с ними что-то случилось».

Опыт Рахматова с СГБ был аналогичен тому, что рассказали более 35 журналистов, блогеров, правозащитников и обозревателей СМИ, у которых я брал интервью в Узбекистане с марта по июнь этого года, пишет автор статьи Шерил Л. Рид — американский писатель и журналист, занимающаяся исследованием журналистских свобод в постсоветских государствах.

В течение 26 лет авторитарного режима бывшего президента Ислама Каримова журналисты подвергались в тюрьмах пыткам. С тех пор как в конце 2016 года к власти пришел президент Шавкат Мирзиёев, СМИ Узбекистана стали более свободными. По данным правозащитных групп и обозревателей СМИ, в настоящее время в тюрьме в Узбекистане находятся 10 блоггеров, но ни один официально зарегистрированный журналист не находится за решеткой.

СМИ Узбекистана все еще не могут освободиться от наследия советской эпохи, когда доминировали развлекательные новости, а государственная цензура удаляла то, что считалось слишком опасным. Многие журналисты по-прежнему получают зарплату от правительства, работая на государственном и контролируемом государством телевидении, радио, в газетах и ​​на веб-сайтах. Другие журналисты и блогеры работают агентами по связям с общественностью в различных государственных организациях. Независимые СМИ берут деньги с государственных организаций, чтобы публиковать рекламные материалы, отмечает издание.

Журналистская этика в стране развита недостаточно, а понимание конфликта интересов ограничено. Редакторам и владельцам СМИ не хватает знаний, когда речь заходит о различных способах освещения историй. Многие не понимают и не ценят анализ новостей или журналистские расследования. Журналистское образование очень простое, и его преподают многие, кто обучался в Советском Союзе.

Единственные люди, которые, кажется, раздвигают границы терпимости правительства, — это блогеры, но эти гонзо-блогеры, которые часто берут деньги за освещение определенных историй, не защищены законами о СМИ.

В отличие от Беларуси и некоторых других репрессивных постсоветских стран, где независимые журналисты объединяются и журналистские группы активно борются за свои права, журналисты в Узбекистане менее организованы. Многие открыто критически и подозрительно относятся друг к другу и к союзу, который должен их представлять.

Одной из самых больших проблем, на которую ссылается большинство узбекских журналистов, является СГБ, которая, по их словам, угрожает, запугивает, приказывает им удалять статьи и требует, чтобы они прекратили освещать определенные темы, такие как коррупция в правительстве на высоком уровне, деятельность богатых бизнесменов, религиозные обряды или что-либо неуважительное по отношению к президенту или его семье.

Такие угрозы и запугивание мешают журналистам сообщать о коррупции и проблемах, о которых, по словам новоизбранного президента, ему необходимо знать для проведения реформ. Результатом являются робкие и самоцензурные СМИ, население, которое боится высказываться, и страна, которая продвигает фасад свободной прессы, хотя на самом деле это страна, запутавшаяся в пропаганде, пишет автор.

Я нашел только одну журналистку, которая утверждала, что может писать все, что хочет, и СГБ ее не побеспокоит. Когда я спросил, в чем ее секрет, она сказала: «СГБ убила моего брата в 2015 году, восемь из них попали в тюрьму. Так что теперь они оставили меня в покое», - отметила автор статьи.

Журналисты говорят, что давление СГБ на СМИ только усилилось после трех противоречивых событий: президентских выборов в Узбекистане в октябре прошлого года, январских протестов в соседнем Казахстане и вторжения России в Украину в феврале.

«Свобода СМИ действительно резко сократилась», — сказала Навбахор Имамова, репортер «Голоса Америки», освещающая Центральную Азию более 20 лет. «Я бы сказал, что Узбекистан сделал около 10 шагов назад. Службы безопасности стали намного сильнее».

Недавно Kun.uz и другие ташкентские медиа-платформы подверглись резкой критике со стороны СГБ за освещение войны в Украине.

«Мы пытались освещать обе стороны войны», — объяснил редактор Kun.uz Дильшод Абдукадиров в интервью три недели спустя. «Правительство заявило, что нам нужно занять более нейтральную позицию». Хотя широко сообщалось , что Абдукадыров и Шермухаммедов были задержаны СГБ на несколько часов 26 февраля за их освещение Украины, Абдукадыров отрицал, что СГБ когда-либо связывалась с ним. Шермухаммедов даже написал о встрече в своем Facebook, которую увидели десятки журналистов. Позже он удалил пост.

Комил Алламжонов, бывший пресс-секретарь Мирзиёева, а ныне глава Общественного фонда поддержки и развития национальных СМИ, сказал, что знает о том, что произошло на Kun.uz, ​​и видел пост Шермухаммедова в Facebook.

«Некоторым людям из определенных служб не хватает опыта и должных навыков для работы с журналистами», — сказал Алламжонов.

Он добавил: «Большинство силовиков — это люди старых традиций советского наследия. Так что они унаследовали эти старые методы, которые были грубыми».

Алламжонов обладает огромной властью. Его заместителем является родная дочь президента Саида Мирзиёева. Алламжонов предостерегает журналистов от политизации свободы СМИ, потому что президент может передумать и выбрать более репрессивную политику в отношении СМИ, как в Сингапуре.

В некоторых случаях давление СГБ вынуждает журналистов менять медиа-платформы. Алишер Рузиохунов работал на ряде медиа, включая Kun.uz, ​​Gazetta.uz и Bugun.uz. Он сказал, что его несколько раз просили встретиться с СГБ. Однажды его попросили отложить материал о популярном ташкентском рынке, который правительство хотело перенести. Рынок, по его словам, принадлежал зятю офицера СГБ.

Позже он работал над сюжетом о том, как в Андижане сносят дома. Служба безопасности предупредила его, что его освещение должно быть «мягким».

Рузиохунов сказал, что он перешел от политики к экономике исключительно для того, чтобы избежать давления СГБ. «Я предпочитаю освещать экономические новости, потому что здесь нет красных линий. В политическом освещении нельзя освещать семью президента. Нет смысла становиться хорошим журналистом, если вы можете делать это только до определенного уровня».

В последний раз Рузиохунов получал угрозы от СГБ в декабре 2021 года. Сотрудник СГБ пригласил его в кафе и заставил рассказать о материалах, над которыми он работал.

«Он угрожал мне, что если я не буду сотрудничать, у меня никогда не будет другой работы, а у моего брата будут проблемы», — сказал он. «Когда я сказал, что меня это не волнует, мужчина предложил мне деньги. Я сказал ему, что мне не нужны деньги. Когда он понял, что я не собираюсь делать то, что он хочет, он сказал, что просто шутит. Но я знаю, как они манипулируют журналистами».